Уже собираясь раздеться, Констанция обратила внимание на картинку, висевшую над кроватью. Это была одна из трех гравюр на религиозные темы, которые Джейн развесила в комнате. Картинку, скорее, можно было назвать пародией, потому что художник, нарисовавший ее, слишком вольно обошелся с сюжетом из Книги Есфири. Он не только изобразил царя Артаксеркса сидящим в своем дворце с мраморными колоннами в окружении семи придворных, но и здесь же, чуть поодаль, отвергнутую им жену Астинь, а рядом с царем – будущую царицу Есфирь, у ног которой расположились семь служанок, все, без сомнения, девственницы [6].
Быстро расстегнув пуговицы на платье, Констанция выбралась из него, сложила и по привычке повесила на спинку стула. Развязала шнурки первой нижней юбки, сняла ее, затем проделала то же самое со второй. И когда осталась в тонких батистовых, отделанных внизу кружевом, панталонах (новинка, придуманная американскими леди), фасон которой она сняла из дамского журнала, – дверь отворилась. Констанция не обернулась на звук, лишь торопливо схватила нижние юбки, села на край кровати и прикрылась ими.
Медленно, с веселым выражением лица, Дональд подошел к ней, покачал головой, протянул руку и осторожно, но решительно попытался убрать закрывавшие ее тело юбки. Заметив сопротивление, он прикрыл глаза и произнес мягким тоном, словно вразумлял малое дитя:
– Констанция, ты помнишь, что произошло сегодня? – На лице Дональда появилось насмешливо-вопросительное выражение. – А? Ты вышла замуж, помнишь? Посмотри. – Он ухватился за обручальное кольцо на руке Констанции и покрутил его. – Ты вышла замуж… мы муж и жена. – Опустившись на кровать, Дональд одной рукой обнял ее, а второй убрал от ее груди крепко стиснутые ладони.
Когда сопротивлявшиеся ладони Констанции коснулись ее колен, Дональд отпустил их, и его пальцы двинулись вверх, к пуговкам лифа. Констанция резко отскочила в сторону, словно ее обожгло крапивой, схватила халат и, накрывшись с головой, разделась под ним, как делала это в детские годы, когда она спали с Барбарой в одной комнате.
Мисс Бригмор с самого детства наставляла сестер: "Скромность к лицу девушкам, когда они готовятся ко сну". Оставшись одни, девочки передразнивали гувернантку: "Скромность к лицу девушкам, которые надоедают хуже горькой редьки".
Оставаясь сидеть на кровати, Дональд внимательно глядел на жену. Он уже больше не улыбался, веселое выражение исчезло с лица. Из глубины его сознания медленно, словно гной из раны, просочилась мысль. И когда эта мысль окрепла, набрала силу, она буквально подбросила его с постели. Дональд встал, схватил Констанцию за плечи и произнес хриплым голосом: