– Давай прогуляемся.
Они уже подошли ко входной двери, когда Барбара оглянулась и бросила взгляд в сторону гостиной.
– А… как же остальные?
– Сегодня мы погуляем с тобой вдвоем.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Я здорова, но мне действительно плохо.
Только когда они дошли по тропинке до садовой калитки, мисс Бригмор нарушала молчание:
– Он пришел так рано, чтобы сделать предложение Констанции. И твой дядя дал согласие.
Анна сделала еще три шага, но затем остановилась и оглянулась на Барбару, которая вцепилась в стойку калитки. Сначала Анна решила, что ошеломленное выражение на лице Барбары вызвано неожиданной новостью, но когда Барбара зажала ладонью рот и закрыла глаза, чтобы сдержать готовые вырваться наружу слезы, Анна подскочила к Барбаре и прошептала:
– Ох, нет, нет! Дорогая моя, дорогая… ты ведь не ждала от него предложения, правда? Ты же такая разумная, вглядись в него повнимательнее. Ему плевать на всех, кроме самого себя, он безжалостный человек. Ох, нет, только не ты, Барбара.
Барбара оттолкнула ее, и Анна не сделала ей замечание, а понуро поплелась вслед за ней. А ведь она думала, что знает обо всем, что творится в головах ее девочек.
Из окна гостиной Констанция увидела, что по дороге спешит Барбара, а за ней мисс Бригмор. Она повернулась к Дональду.
– Не понимаю, в чем дело, почему они ушли. А где дядя Томас? – Констанция направилась к двери гостиной, но ее остановил голос Дональда.
– Он у себя в кабинете. Обожди минутку, я должен тебе кое-что сказать.
Констанция повернулась и посмотрела на него.
Дональд отметил про себя, что сегодня она не такая веселая, как обычно, словно поссорилась с кем-то. Однако он даже не мог представить себе, с кем Констанция могла поссориться, потому что обожала всех домашних, а они ее. Констанцию обожала даже эта чопорная старая корова.
Дональд подошел к двери гостиной и закрыл ее, затем медленно шагнул к девушке и остановился перед ней, выпрямив спину и вскинув голову.
– Твой дядя разрешил мне поговорить с тобой.
– Что? О чем поговорить? – До Констанции не сразу дошел смысл его слов, а когда она наконец поняла, ей захотелось рассмеяться. Много месяцев она представляла себе, как будет отвечать Уиллу Хедли, когда тот выйдет из кабинета дядюшки и скажет: "Твой дядя разрешил мне поговорить с тобой". Эти слова могли означать только одно, и вот сейчас их произнес Дональд. Смешно, просто смешно! Наверное, следующей его фразой будет: "Констанция, ты согласна стать моей женой?" Однако Констанция ошиблась, по крайней мере, в форме самого предложения, потому что в устах Дональда оно прозвучало не как просьба, а как заявление: