— Но где был Локсли?
— В лесу. Я убежден, что выстрелил Торн. Он и есть убийца!..
— Ваша история невероятна, — произнес мистер Карлайль, — тем не менее я должен над ней хорошенько поразмыслить. Больше всего меня удивляет, что вы не догнали Торна, не донесли на него, хотя видели, как он выбегал из коттеджа.
— Я слабый человек. Это роковое стечение обстоятельств подавило во мне волю! Да и к чему слова, когда мое собственное ружье послужило доказательством против меня?
— Позвольте задать вам еще один вопрос. Как могло случиться, что никто не знал о существовании этого таинственного Торна? Неужели никто не видел, как Эфи встречалась с ним в лесу?
— Как она мне однажды сказала, он приезжал к ней в сумерках и на очень короткое время. Мне кажется, вы не верите моим словам. Я и не ждал ничего другого…
— Теперь вас могут оправдать только неопровержимые доказательства, — заключил Арчибальд. — Но все равно я над этим подумаю. Какой он, этот Торн? Опишите его.
— Аристократическая внешность, высокий, стройный. Ему не больше двадцати пяти.
— Не знаете ли вы, откуда он и кто его родители?
— Не знаю, но Эфи не раз хвасталась мне, что ее будущий жених приезжал из Суассона — за три мили отсюда, — чтобы увидеться с ней.
— Из Суассона? Так вы думаете, что это кто-нибудь из суассонских Торнов?
— О нет, этот человек совсем не похож на них. Быть может, он и аристократ, но не могу сказать, что он отличается изящным вкусом.
Арчибальд не мог не улыбнуться последнему замечанию молодого человека.
— Как вы это заметили, Ричард?
— Он носил бриллиантовые запонки в манишке, бриллиантовые перстни, бриллиантовые булавки… По всей вероятности, Торн надевал все это, чтобы ослепить Эфи, — по крайней мере, мне так показалось.
— Где же она теперь, Ричард?
Ричард поднял изумленные глаза на Карлайля:
— Откуда мне знать? Я вас хотел об этом спросить.
Арчибальд снова погрузился в размышления. Он, по-видимому, не доверял юноше.
— Ричард, — наконец обратился он к молодому человеку, — после похорон Галлиджона Эфи исчезла, и здесь все говорили, что она пожалела о своих жестоких обвинениях и отправилась к вам.
— С того вечера я ни разу не виделся с ней.
На этом молодые люди закончили разговор: было уже довольно поздно, и Ричард торопился к матери. Они пошли по дорожке, ведущей к дому. Ричард чувствовал, что ноги у него подкашиваются, он боялся, как бы его не узнали слуги. Наконец он упал в объятия плачущей матери, которая с нежностью прижала его к груди. Мистер Карлайль, не желая мешать их свиданию, направился в Вест-Линн.
До этого дня Арчибальд ни на минуту не сомневался в том, что преступление совершено Ричардом Гэром, но, как и другие судьи, не допускал, что оно было умышленным. Добрый и кроткий Ричард, по его мнению, не мог совершить это преступление хладнокровно. Мистер Карлайль предполагал, что между Галлиджоном и Ричардом произошла ссора и что последний, случайно спустив курок, убил Галлиджона, не всегда довольного посещениями молодого человека. Признание, сделанное младшим Гэром, сбивало юриста с толку. Он не думал, что Ричард сочинил всю эту историю ради собственного оправдания, но еще более странным ему казался тот факт, что никто не знал Торна.