В эту минуту вошла Изабелла, одетая в дорожный костюм, так как она уезжала сразу же после графа. Лицо ее скрывалось за траурной вуалью, которую она приподняла и откинула на шляпку.
— Мне давно пора проститься с вами, Изабелла, — сказал граф. — Не нужно ли вам чего?
Девушка хотела что-то сказать, но взглянула на мистера Карлайля, стоявшего у окна, и передумала.
— Ну что же, моя милая? — продолжал граф, торопясь уехать. — Вам не придется ни о чем беспокоиться. Не забудьте только взять с собой что-нибудь на завтрак, потому что вы попадете в замок Марлинг не раньше обеда. Передайте миссис Вэн, то есть леди Моунт-Сиверн, что я не успел написать ей, но, как только буду в Лондоне, обязательно ей телеграфирую.
Взволнованная Изабелла молча стояла перед ним, беспрестанно меняясь в лице.
— Что с вами? — спросил граф. — Кажется, вы хотите мне что-то сказать.
Она не знала, как начать. Ей было совестно высказать свое желание, а присутствие мистера Карлайля еще больше стесняло девушку.
— Мне… мне не хотелось бы беспокоить вас, граф, — пробормотала она, и краска невольно выступила у нее на лице, — но… у меня нет денег!
— Ах, извините меня, пожалуйста, Изабелла, — произнес тот с живостью, — мне так досадно, что я не подумал об этом раньше…
Он расстегнул сюртук, вынул бумажник и задумался.
— Сейчас я не могу дать вам больше трех фунтов, дорогая, — произнес он. — Но, полагаю, этого будет достаточно. Впрочем, у дворецкого Поунда есть деньги на дорогу, а когда вы приедете в замок, то вам стоит только сказать леди Моунт-Сиверн, и она, конечно, выделит вам необходимую сумму.
С этими словами он выложилна стол несколько соверенов и простился с леди Изабеллой, пожелав ей счастливого пути. Проводив графа до кареты, Арчибальд снова вернулся к Изабелле, которая все еще находилась в столовой и собирала со стола золотые монеты; лицо ее было смертельно-бледным.
— У меня есть к вам просьба, мистер Карлайль, — обратилась к нему девушка.
— Я готов сделать для вас все, что смогу, — ответил тот.
— Пожалуйста, передайте это мистеру Кэну, — произнесла она, протягивая молодому человеку деньги. — Я просила горничную заплатить ему, но она уже истратила то, что я дала ей. Передайте же их ему, вы сделаете мне большое одолжение.
— Но этого слишком много, — осмелился заметить мистер Карлайль.
— Нет, я должна ему за билеты и за то, что он настраивал фортепьяно. Кроме того, он нуждается в деньгах гораздо сильнее, чем я, — прибавила она, стараясь улыбнуться. — Если бы это было не для него, я никогда не собралась бы с духом обратиться с просьбой к лорду Моунт-Сиверну. Знаете, что бы я тогда сделала?