— А в каком направлении он шел?
— Он направился к аптеке Поджерса на той стороне улицы.
— Жаль, что вы не можете больше ничего нам сообщить, мистер Максвелл, — сказал я, — тем не менее мы вам очень благодарны. Всего хорошего.
Выйдя от мистера Максвела, мы, не теряя времени, направились в аптеку.
— Я хорошо помню этого господина, — ответил нам аптекарь, — он заходил к нам вечером и купил флакон хлороформа.
— Вы заставили его расписаться в получении?
— Конечно, господин инспектор. Хотите взглянуть на его подпись?
— Да, и очень.
Поджерс порылся в книге и наконец нашел нужную страницу: «Хлороформ. Ж. Венидж. Каллион-стрит, 22. Улхара».
— Венидж! — воскликнул я. — Это не его имя.
— Возможно, — ответил Поджерс, — но он так расписался.
— Ничего, попробуем обратиться по адресу Каллион-стрит, номер двадцать два, быть может, там нам повезет больше, — заявил инспектор.
Через пятнадцать минут мы оказались на указанной улице. Это было уже предместье, сплошь застроенное маленькими домиками. Инспектор подозвал стоявшего на посту полицейского.
— Вам что-нибудь известно относительно дома номер двадцать два?
— Почти ничего, сэр. Я только вчера узнал, что там есть жильцы.
— Видели ли вы кого-нибудь из них?
— Когда сегодня я заступал на пост, туда вошли три человека, сэр.
— Как они выглядели?
— Не помню, сэр. Кажется, они все были высокого роста.
— Мы должны зайти в этот дом. Вы пойдете с нами.
Подойдя к дому номер 22, мы вошли в калитку и поднялись по ступеням на крыльцо. На сильный звонок инспектора не последовало никакого ответа.
— Или никого нет дома, или они не хотят открывать, — сказал он. — Мы с вами, мистер Гаттерас, попробуем проникнуть в дом с задней стороны, а констебль останется здесь, чтобы задержать всякого, кто выйдет из дома.
Обойдя вокруг, мы скоро нашли в доме одно окно, задвижка которого оказалась сломанной. Без особого труда мы проникли внутрь. Дом казался пустым. Вдруг до меня донесся какой-то звук. Я сделал инспектору знак прислушаться. По-видимому, это были голоса людей…
— Разговаривают в одной из комнат, выходящих окнами на улицу, — сказал инспектор. — Я вернусь обратно, захвачу полицейского, и тогда мы попробуем их накрыть…
Он так и сделал. Когда констебль присоединился к нам, мы двинулись в том направлении, откуда доносились голоса. Дверь в комнату была заперта. Мы высадили ее и ворвались внутрь. На первый взгляд она казалась пустой. В этот момент послышался сдавленный возглас. Бросившись в угол, откуда он исходил, я увидел Бекингема, связанного, с заткнутым ртом, лежащего на полу.