Готовка оказалась недолгой, видно, все продукты были заранее замаринованы или еще как-то обработаны.
Таец достал одноразовые картонные тарелки и пластиковые вилки. Потом подумал и вытащил откуда-то из-под плиты красивую, с виду фарфоровую, тарелку и изящные мельхиоровые вилку и нож.
– Только одна, — извинился он.
– Все отлично, — успокоила его Ольга Николаевна, накладывая мужу понемногу из обеих сковородок. — Ешь, Санечка.
На колени Богданову поставили чистую выданную тайцем картонку. Поверх нее — фарфоровую тарелку с затейливым золотым узором и вкусно пахнущей едой. Сопровождающие ели из одноразовых.
Неожиданно к ним присоединился и таец, устроивший себе ужин. Может, решил подтвердить качество еды?
Все оказалось чертовски горячим и чертовски вкусным. Пифагор боялся острых специй — богдановская печень была никакая, — но ни перца, ни уксуса не чувствовалось. Пища ни в коем случае не ощущалась пресной. Однако приправы оказались удивительно мягкими и — какими-то не резкими, что ли.
Первым доел свою порцию Богданов и… попросил добавки. Ольга Николаевна вопросительно посмотрела на будущего эскулапа. Пиф же был в легком замешательстве.
– Пусть ест, — сказал таец.
– Вы очень вкусно готовите, — благодарно отозвался Александр Федорович. Его английский был несравнимо лучше, чем у повара и Пифагора. Настоящий английский.
– Спасибо, — ответил тот.
Добавку Богданов поглощал гораздо медленнее.
Было видно, что он устал. А еще было видно, что ему очень вкусно.
Наконец он закончил, вытер губы и пальцы поданной женой салфеткой.
Пифагор взялся за ручки коляски и, поблагодарив тайца, потихоньку направился вперед.
Ольга Николаевна чуть задержалась, чтобы рассчитаться.
– Сколько мы вам должны? — спросила она.
Таец назвал сумму. В Москве за эти деньги пирожков на вокзале не купишь.
Богданова дала много больше запрашиваемого, но повар, аккуратно отделив часть денег, вернул остальное ей.
– Вы знаете, это просто чудо, что он так хорошо поел, — по-английски поблагодарила она.
– Чудеса случаются, — улыбнулся тот.
– Большое вам спасибо, — попрощалась Богданова.
– На здоровье, — на ломаном русском откликнулся пожилой повар.
Они возвращались в отель по неожиданно пустой улице — шумный рынок остался позади. На мосту через неширокий канал Александр Федорович попросил остановиться.
Богдановы отпустили Пифа, тот быстрым шагом направился в отель. Ему еще предстояло важное дело — дозвониться до Дуняши. Он не мог звонить со своего мобильного, так что следовало добраться до номера. А еще он не мог звонить на ее мобильный. Нужно было дозваниваться на домашний телефон ее мамы, Валентины Викторовны. И чтобы Дуняша была там.