— Прекрати, Шарлотта, — попросила я не слишком вежливо. — Мы обе отлично понимаем, что это значит. Сказать по буквам?
В ответ она лишь еще шире раскрыла глаза.
— Или лучше сказать то же самое, и тоже по буквам, но полиции?
Глаза Шарлотты слегка выкатились из орбит. Она бросила тревожный взгляд на дверь столовой, отступила и молча пригласила меня в гостиную.
Гостиная Шарлотты была одной из тех парадных комнат, которые предназначены исключительно для показа. Помещение выглядело так, словно большую часть времени оно стоит герметически запечатанным. Я не сумела углядеть ни одной соринки на белейшем двухместном диване, столь же ослепительно белых креслах эпохи королевы Анны и сверкавшем белизной плюшевом ковре. На журнальном столике в стиле "французская глубинка" лежало всего три журнала — "Ваш дом", "Деревенская жизнь" и «Вог», — все три покоились строго параллельно друг другу. Белые шелковые абажуры были также начисто лишены пыли, латунные уголки французского журнального столика сверкали, а на ковре до сих пор были видны следы от пылесоса.
Я замерла на пороге. Эта комната вызывала желание совершить неловкость и что-нибудь опрокинуть. Пиццу, например.
Шарлотта последовала за мной, но прежде заглянула в столовую.
— Мамочке надо переговорить с этой милой тетей. Я буду через минутку, хорошо? — Затем она закрыла за собой дверь. Очень плотно.
В гостиной Шарлотта не присела. Она стояла прямо напротив меня, потирая руки.
— Ладно, Скайлер, думаю, с тобой я могу быть откровенна… — начала она свое признание.
Откровенность — это не совсем то, на что я рассчитывала. Я бы предпочла, чтобы Шарлотта раскололась и выложила всю подноготную. Однако, надеясь, что моя коллега начнет выражаться более точно, я старалась не показать, с каким жадным интересом жду продолжения.
— Да, Шарлотта? — ободряющим тоном вставила я.
Поскольку Шарлотта не присела, я из вежливости тоже осталась стоять посреди девственно чистой гостиной, и вот так, стоя, узнала о первом грязном пятне в биографии Шарлотты.
— Я… У меня был роман с Эфраимом, — выдохнула Шарлотта, глядя на свои ноги. Робкая мышка, похоже, сокрушалась.
Слова Шарлотты произвели на меня впечатление. Одно дело догадываться, и совсем другое — услышать собственными ушами. Я едва удержалась, чтобы не охнуть.
— Но я его не убивала, — торопливо добавила Шарлотта. — Поверь мне…
Я предпочла поверить. Мы были одни в комнате, а я не сообразила обхлопать бока Шарлотты в поисках оружия.
Слушая ее, я обнаружила, что шарю глазами по карманам голубого комбинезона. Они выглядели слишком маленькими, чтобы спрятать в них что-нибудь смертельное. К тому же вряд ли у Шарлотты вошло в привычку кормить детишек завтраком с пистолетом под мышкой.