Рид растерянно заморгал, но быстро оправился и протянул Натану черно-белую фотографию Эфраима Кросса.
— Вы встречали этого человека?
Снимок, вероятно, был сделан для рекламной брошюры компании. Эфраим Кросс сидел за необъятным письменным столом. Прижимая к уху телефонную трубку, он таращился прямо в объектив. Предполагается, что человек в такой позе выглядит непринужденно и располагает к себе, но, боюсь, фотографы заблуждаются.
Натан внимательно изучил фотографию.
— Нет, сэр. — Натан с малолетства был исключительно вежлив с представителями властей. — Определенно, я никогда его не видел, сэр.
Даниэль, по-моему, ни разу в жизни не осквернил свои уста словом «сэр». Теребя замызганную серьгу, он мельком глянул на фото и произнес:
— Это тот самый Кросс, да? Которого недавно грохнули? Ну как же, я читал об этом в газете. — Даниэль глянул на меня, а потом снова обернулся к Риду и Констелло. — А разве этот парень не был сильно упакованным? То есть жутко богатым? И вы думаете, что моя мать тусуется с такими ребятами?
Казалось, Даниэль вот-вот расхохочется над абсурдностью подобного предположения. Я вновь почувствовала себя оскорбленной. Большое спасибо, дорогой сыночек.
Рид покосился на моего старшего с неудовольствием. Даниэль не только выглядел стопроцентно сомнительным субъектом, но к тому же имел наглость насмехаться над главной версией полиции: Эфраима Кросса убила я.
— Вы не ответили на мой вопрос, — произнес Рид начальственным тоном, — вы видели его поблизости?
Даниэль снова пожал плечами. Мой сын полагал, что выразился достаточно ясно.
— Не-а.
Вскоре Рид и Констелло удалились. Либо они решили, что полученной информации им на первое время хватит, либо поняли, что в присутствии ближайших родственников я вряд ли признаюсь в убийстве.
Очевидно, показания Даниэля и Натана мало повлияли на мнение проницательных сыщиков. Рид и Констелло по-прежнему глядели на меня более чем подозрительно.
Понятное дело, ведь у них имелось письмо, адресованное мне. К тому же вряд ли они возлагали большие надежды на Натана и Даниэля: сыновьям ничего не стоит солгать в защиту матери. Кроме того, если даже мальчики говорили правду, я могла встречаться с Эфраимом Кроссом тайком, стараясь не попадаться на глаза родственникам и знакомым.
— Вы пока из города-то не уезжайте, ладненько? — бросил Констелло на прощание.
Записку Кросса копы прихватили с собой. Я и не ждала, что они оставят мне ее на память. Оба поспешили заверить меня, что забирают записку на экспертизу, дабы выяснить, действительно ли ее писал Эфраим Кросс.