— Чем могу служить?
Я сразу узнала голос: за столиком дежурного сидела Ледышка. На вид около тридцати, темно-каштановые волосы, темно-карие глаза, темно-коричневое платье. Она напоминала эскимо — белое мороженое окунули в шоколад.
— Я Скайлер Риджвей и…
Ледышка не дала мне договорить. Она глянула на меня с безграничным презрением, поднялась и бросила отрывисто:
— Будьте любезны, следуйте за мной.
Затем, даже не проверив, исполнила ли я ее просьбу-приказ, устремилась по коридору. Мне пришлось перейти на рысь, но прежде я покосилась на табличку с именем, стоявшую на столе. Табличка гласила: "Банни Листик". Честное слово. Я не шучу. И эта женщина смотрит на меня свысока? С таким-то именем? Да что она о себе возомнила?
Банни Листик остановилась у массивной двери из красного дерева в конце коридора. Посередине двери, прямо перед вашим носом, красовалась медная табличка: "Эдисон Гласснер, адвокат".
Я хотела было обогнуть Банни и войти в кабинет, но у секретарши были свои соображения на сей счет. Она ухватила меня за локоть и произнесла:
— Вам следует знать, мы знакомы с миссис Кросс многие годы. И все мы здесь ее друзья.
Я уставилась на нее, не совсем понимая, к чему она клонит.
— Рада это слышать.
Клянусь, никакого скрытого смысла в моих словах не было. Я и в самом деле полагала, что бедная женщина, потрясенная ужасной смертью мужа, очень даже нуждается в друзьях. Тем не менее Банни глянула на меня так, словно я оскорбила ее в лучших чувствах. Поджала тонкие губки, расправила накладные коричневые плечи и строевым шагом двинулась обратно к столику дежурной.
Ничего не скажешь, на редкость нервическая особа.
Но оказалось, я преувеличивала. Банни была само спокойствие по сравнению с теми, кто ожидал меня в кабинете Эдисона Гласснера. Стоило распахнуть дверь, как все головы повернулись ко мне, словно ими управлял один и тот же механизм.
Голов было не так уж мало. Оглядывая комнату и чувствуя себя неприметной, как бородавка на носу, я узнала некоторые лица. Я видела их на фотографиях в четверговой газете, рядом со статьей об убийстве.
Дама с высокими скулами и царственной осанкой была вдовой покойного — миссис Эфраим Кросс. Она сидела в первом ряду, перед массивным дубовым столом, занимавшим большую часть комнаты. В жизни она выглядела даже моложе, чем на газетном снимке: длинный прямой нос, серебристые короткие волосы, зачесанные наверх. Как и я, миссис Кросс решила, что серый — самый модный цвет в этом сезоне. Ее простое шелковое платье было явно приобретено у какого-нибудь известного модельера. Не удивлюсь, если это незатейливое платьице стоило больше моей старушки «тойоты». Миссис Кросс сверлила меня взглядом.