— Между прочим, говорили они по-русски. Я, правда, не слышал о чем, там громко играла музыка, но отдельные слова были понятны.
— А что потом? — поторопил его Парамонов.
— А потом, как я и говорил, они опять взяли такси, заехали в детский сад, женщина забрала ребенка и все вместе поехали к ней домой. Турок провел всю ночь у блондинки, а Ваш покорный слуга, — Нарышкин театрально поклонился, — у дверей подъезда, оберегая их, возможно, не очень крепкий сон.
— Настоящий моряк, — не скрывая зависти, произнес Парамонов, — В каждом порту жена и дом родной.
Юрий не отреагировал на последнюю фразу начальника, сегодня он не был настроен на шутки.
— Утром ребята в телефонном режиме кое — что сообщили мне об этой даме, — продолжил доклад майор, — Очень интересная штучка, должен Вам заметить. Зовут ее Алина Лебедь, 31 год, не замужем, учитель английского языка в этой школе. Но прошлое у этой «Лебедушки» еще более интересное.
Он сдвинул на край стола лежащие бумаги и присев на край столешницы, продолжил.
— В конце 80-х и начале 90-х она была валютной проституткой по кличке «Качка», видимо, производная от фамилии, а может быть, имела какую-то специфическую профессиональную особенность. Так что, я не удивлюсь, если ребенок у нее от нашего Челика, — Нарышкин хитро прищурился и усмехнулся.
Парамонов задумчиво посмотрел на настенный календарь, с обложки которого мило улыбалась жгучая брюнетка в бикини и, уже серьезно спросил у Нарышкина:
— Сегодня продолжите наблюдение за объектом?
— Нет, — ответил майор, принимая вертикальное подложение, — Сегодня теплоход выходит из порта, поэтому надобности в «наружке» нет. Пока коллеги готовят сводку по наблюдению, я опрошу своих оперативных источников по факту оформления «Беркена», тем более, что там, в составе пограничной смены, был наш человек. Может быть, он что-то расскажет интересное.
— Хорошо, занимайтесь, — удовлетворенно произнес Парамонов и направился к себе в кабинет.
Нарышкин сел за свой стол и, положив голову на скрещенные руки, долго смотрел перед собой в одну точку. От мыслительного процесса его отвлек Рыбаков, до этого тихо сидевший в своем углу:
— Кофе будешь? — спросил он товарища.
— Буду, — не долго думая, ответил Нарышкин и вытащил из тумбочки свою кружку.
Рыбаков включил в розетку чайник и принялся рассыпать по чашкам ароматный порошок. Тем временем, Нарышкин вытащил из сейфа начатую бутылку коньяка и, протягивая ее коллеге, шепотом спросил:
— Дернешь пять капель?
Рыбаков отрицательно покачал головой, доставая из шкафа сахар. Юрий недоуменно пожал плечами и, присев на стол, сделал два больших глотка прямо из бутылки. Затем, вернув горячительный напиток на прежнее место, спросил у соседа по кабинету: