Она, доверяя Эдмунду Корку, откровенно призналась ему, что ее нервная система не в силах выдержать такого состояния: когда не можешь писать, но писать надо, чтобы зарабатывать деньги. Она с горечью вспоминала, как в период крушения ее первого брака могла отложить законченную рукопись в дальний ящик, вместо того чтобы писать «эту идиотскую книгу» «Большая четверка» и заставлять себя завершать «Тайну голубого поезда».
С начала войны Нэн и Юдифь пребывали в состоянии вражды. Нэн торопилась как можно скорее выехать из Лондона, надеясь, что там будет более безопасно. Юдифь наотрез отказалась ехать с ней, объяснив это тем, что в провинции ей будет скучно. Она понимала, что будет скучать по лондонской ночной жизни, и Нэн скрепя сердце разрешила ей пожить год в доме дяди Лайонела и тети Джоан на Виктория-роуд, неподалеку от Кенсингтон Хай-стрит. Молодая женщина не боялась бомбардировок, а думала лишь о том, как бы получше провести время. «Когда ты молод, ты никогда не думаешь, что это может случиться с тобой». Юдифь вспоминает, что она не однажды использовала вой сирен как оправдание того, что возвращалась из ночных клубов на Виктория-роуд только под утро.
Нэн хотела, чтобы Юдифь пошла учиться на медсестру, это и явилось основной причиной конфликта между матерью и дочерью. То, что у Юдифи нет никакой профессии, очень беспокоило Нэн. Юдифь, делясь своими проблемами с Агатой, под конец разрыдалась, поскольку не имела ни малейшего желания становиться медсестрой. Агата, относившаяся к Юдифи как ко второй дочери, знала о ее любви к детям и подыскала ей работу добровольного помощника няни в детских яслях для эвакуированных детей, находившихся вблизи Гринуэя. Такое решение, устроившее всех, позволило Юдифи сначала жить с Нэн на Топ-Клоз в Чарстоне, а потом в Пенхилл в Бриксхеме — обе деревни были рядом с Гринвудом.
У Нэн не было охоты снова возвращаться в Лондон, спокойная загородная жизнь нравилась ей больше. Когда склад в Лондоне, в который она сдала на хранение мебель из Чейн-Коурта, разбомбили, Нэн убедилась в правильности своего решения переехать в Девон. Ее волновало то, что Агата переехала в Лондон, где работала в госпитале, ведь над городом постоянно висела угроза бомбардировок. По этому поводу Юдифь сказала: «Агата была женщиной невиданной смелости и любила Англию сильнее всех в ней живших».
Но у Агаты были и более счастливые, более спокойные времена, когда бомбардировки прекращались. Нэн вдруг неожиданно появилась в Лондоне. Жизнь в шумном Пенхилле казалась ей трудной, и она остановилась в фешенебельном лондонском «Хайд-Парк-отеле», где большинство постояльцев предпочитали спать в коридорах и переходах, полагая, что эти места более безопасны во время ночных бомбардировок. Встречаясь с золовкой, Агата неизменно задавала один и тот же вопрос: «Не пожалею полфунта, только скажи, с кем ты сейчас?»