— И что? Какие результаты дает эта ваша идеальная формула?
Муир подумал, что подобная информация может заинтересовать Тайный совет короля. Пюрри улыбнулся: ему наконец удалось разбудить любопытство английского торговца.
На письменном столе он развернул карту Азии и Южного полушария, составленную им для голландцев.
— Тридцать третий градус широты! — возвестил он. — В обоих полушариях больше нигде нет места, где можно было бы столь же легко обосноваться, которое отвечало бы всем требованиям колонии поселенцев и где можно было бы возвести дома, способные противостоять любой непогоде. Там все растет в изобилии и в любое время года тепло. Эти два пояса широты, на севере и на юге, есть не что иное, как земные райские кущи!
Муир склонился над картой. Пюрри указал Муиру Земли Нюитсов к югу от Австралии, так поразившие его во время первого путешествия и ставшие основой его теории.
Пюрри считал, что его архипелаг находится на 22,2° южной широты.
— Я отправился к Кристоффелю ван Своллу, генерал-губернатору Батавии, чтобы поделиться с ним своими выводами, — продолжал Пюрри. — Я предложил себя в качестве главы первой колонии в Южной Австралии. Но этот человек разочаровал меня. Любую территориальную экспансию он рассматривает как источник административных хлопот. Тогда я решил вернуться в Амстердам и поговорить с руководителями Компании. Во время обратного плавания шестинедельная остановка в Кейптауне, расположенном на том градусе широты, которому я отдаю предпочтение, позволила мне углубить и расширить положительные стороны моей теории. Приехав в Амстердам, невзирая на негативные письма, посланные ван Своллом, я сумел убедить директоров Компании в правильности своих выводов. Меня даже выслушали в Верхней палате. В марте 1719 года мне было дано разрешение основать новую колонию. Я собирался зафрахтовать корабль и завербовать первых поселенцев.
— Мои поздравления, мсье Пюрри.
— Однако через полгода то ли ван Сволл сумел добиться своей цели, то ли требования Кейптауна выделить ему больше средств сыграли злую шутку с моим проектом, но уже не было и речи об основании новой колонии. Я уехал во Францию. Члены Королевской академии наук тотчас оценили преимущества моей теории, но только для своей колонии в Луизиане, которая находится именно на тридцать третьем градусе северной широты. И тогда, что было вполне естественно, появился новый естественный партнер для осуществления моего проекта: я бросился к Горацио Валполу, послу Англии в Париже.
— И именно ему мы обязаны нашим сегодняшним разговором, — сказал Августус.