Он говорил очень медленно.
— Моя точка зрения на то, что произошло между нами, заслуживает того, чтобы ее выслушали, — сказала Шеннон сдавленно.
— У меня есть причины в этом сомневаться.
— И мое раскаяние! Вы должны были понять, что во всей этой истории я была всего лишь орудием в руках Монро!
Шеннон разволновалась. Она старалась для начала взять себя в руки, обуздать нахлынувшие на нее чувства.
— Я много раз писала вам о том, как отзывался о нас лорд Джозеф Монро до нашей встречи.
— Да.
— Я верила ему. Разве у меня был выбор? Я была так молода! Разве я не заслуживаю прощения?
— Вы перепутали роли. Жертвой были не вы, а я.
Шеннон опустила голову.
— Методы моей жены Трейси и ее отца мне известны. Я не сержусь на вас за то, что вы позволили им убедить себя в необходимости погубить меня ценой отвратительной комедии. Я сержусь на вас только за то, что вы пошли до конца. Несмотря на нашу встречу.
— Я не знала, как найти выход из сложившегося положения! Я поклялась им в верности. Ваша жена внушала мне такой ужас! Если бы вы знали, как мучили меня в тот вечер угрызения совести, когда я пришла в вашу спальню.
— Угрызения совести? И это вы говорите в свою защиту? Жалкие угрызения совести, которые не остановили вас!
Шеннон вновь опустила голову.
В Драйбурге, на следующий день после приезда Монро, Августус велел шотландским наемникам схватить лорда Джозефа и его сыновей. Наемники отрубили им головы и надежно спрятали тела.
— Весь Лондон какое-то время судачил о необъяснимом исчезновении Монро, но никто так и не узнал правду, — продолжал Августус. — Что касается моей жены Трейси, то вот уже девять лет она сидит взаперти в комнате под крышей моего дворца. Не завидуйте ей. Это закуток без печки. В ее распоряжении есть только чердак и ночная ваза. Она никогда не видит неба, кроме тех дней, когда и устраивают большие приемы. Тогда я приоткрываю разбитое окно, чтобы она, встав на цыпочки, могла полюбоваться миром, который потеряла.
Через три дня после смерти Монро по приказу Августуса шотландские наемники нашли Шеннон в горах. Чтобы наказать Шеннон, Муир заплатил двенадцать тысяч долга, доставшегося ей по наследству, а затем, став ее новым и единственным кредитором, бросил молодую женщину во Флит.
При этом Муир велел, чтобы она никогда, даже после его смерти, не вышла на свободу.
— Вы обе мои пожизненные пленницы, вы — во Флит, Трейси — на чердаке ее бывшего дворца. Самая несчастная из вас двоих вовсе не та, что вы подумали. Трейси проявила благоразумие и не напоминает о себе. Вы же — другое дело.