— Ваша жена защищает себя одну, — вскинула голову Трейси. — Моя судьба мало меня волнует. Я защищаю всех должников Флит. И обвиняю я не вас, а Хаггинсов.
— Вы интриганка. Вы были ею уже в Драйбурге.
— Я не плету интриги. Я открываю всем правду.
— Правду? Неужели? Дура!
Муир позвонил в колокольчик, стоявший на столе. Шеннон увидела, что в зал вошел Джон Хаггинс. Он поклонился Муиру.
Августус сказал:
— Вы обвиняете мсье Хаггинса, присутствующего здесь, в злоупотреблениях и лихоимстве.
— У меня есть доказательства.
— У меня тоже.
Шеннон нахмурила брови. Хаггинс улыбался.
— У меня тоже, — повторил Муир. — И у первою лорда Казначейства. И у канцлера Палаты шахматной доски. Мне нечего больше сказать. Впрочем, никому нечего больше сказать.
Шеннон молчала.
— Что вы думали? Что мсье Хаггинс оставлял все деньги себе? Растратчик, взяточник, нарушающий взятые на себя обязательства, и это на глазах властей? — Муир пожал плечами. — Хаггинс делает лишь то, что мы просим делать всех управляющих долговыми тюрьмами. Справедливость требует взимать с вас деньги, пусть это и противоречит закону. Эти деньги помогают выплачивать жалование надзирателям, ключникам, привратникам, содержать наши суды. Допускаю, что они частично идут и на выплату моего жалования как сюринтенданта тюрем. До Хаггинса ни один управляющий не смог навести такого идеального порядка в счетах!
Управляющий тюрьмы поклонился Муиру, благодаря его за комплимент.
— В нашем королевстве система частных долговых тюрем существует вот уже три столетия. И как вы думаете, почему?
Шеннон пыталась сохранять спокойствие, хотя откровения Муира вызывали у нее отвращение.
— Кредиторы несостоятельных должников были рады узнать, как их грабят, — заявила она.
— Пусть только попробуют заявить протест! — Августус расхохотался. — Результат не заставит себя ждать. Мы уничтожим долговые тюрьмы! В конце концов, не вечно же судебной системе королевства спасать их от неприятностей. Только они и они одни виноваты в том, что легкомысленно дали в долг неизвестно кому. Судебная система проявляет благородство, приходя им на помощь. Не рассчитывайте на кредиторов. Пусть мы несовершенны, но мы приносим им пользу. Не так ли, мсье Хаггинс?
— Истинная правда, монсеньор Муир.
Шеннон до глубины души поразили откровения Муира. Оказывается, Хаггинс обогащался для того, чтобы обогащать своих начальников! От жалкого управляющего Флит до первого лорда Казначейства, а возможно, и до самого короля — все они были повязаны одной веревкой!
— Значит, нет выхода, — прошептала Шеннон.