Рядом стояли два стражника.
Испуганный Филипп отступил назад.
Клеменс представился.
Филипп поздоровался:
— Я…
— Мой отец догадывается, кто вы, — прервал Филиппа Клеменс. — Он также знает, что вы за ним наблюдаете вот уже несколько недель.
Филипп не смог скрыть своего удивления. Ничто не говорило о том, что его наблюдательный пост был замечен.
— Он соизволил дать вам время, полагая, что вы оставите его в покое. Сегодня он послал меня сказать вам, что, если вы по-прежнему будете за ним следить, если вы еще хотя бы раз сюда вернетесь, он прикажет бросить вас в Темзу! Что касается меня, то я прослежу, чтобы вы там простились с жизнью. Моя семья не желает иметь дела с выродком!
Клеменс Муир был одним из тех детей, которые во всем подражают отцу. Он считал своим долгом быть таким же жестоким, как и его отец.
— Можно покончить с вами и так, как это сделали с вашей матерью!
При упоминании о Шеннон Филипп сжал кулаки.
— Сколько тебе лет?
— Четырнадцать, — ответил мальчик.
— Это не тот возраст, чтобы умирать. Темза совсем рядом. Пошел вон!
Филипп не шелохнулся.
Клеменс резко толкнул его двумя руками. Мальчик чуть не упал на спину.
— Уходи!
Клеменс вновь ударил его.
— И больше никогда не возвращайся!
Филипп отступил, но сразу остановился.
И тогда стражники сделали вид, что целятся в него. Клеменс же стал бросать в Филиппа камни.
Охваченный страхом, мальчик побежал.
Заливаясь слезами, он несколько раз падал. Клеменс Муир осыпал его градом камней!
Восемнадцатого июня 1728 года суд по делам о несостоятельности отправил во Флит под охраной двух солдат нового должника.
Мужчина лет тридцати, со вкусом одетый, нес тяжелый кожаный саквояж.
Войдя в привратницкую, он, казалось, был морально убит, осознав реальность своего заключения.
Ему дали понять, что он должен будет «позировать для своего портрета».
Два главных надзирателя, четыре стражника и ключник Господского дома встали перед ним.
Во Флит «позирование для портрета» не имело ничего общего с искусством. Стражники запоминали лицо нового жильца, чтобы потом узнавать его как в тюрьме, так и в тюремных границах.
Играя в эту забавную игру, мерзавцы в совершенстве овладели искусством физиогномики.
Улыбаясь, ключник сказал мужчине (вероятно, он это повторял всем вновь прибывшим):
— Быть во Флит означает не войти в эти скорбные стены, а впустить это сюда!
И он показал пальцем на лоб мужчины.
Минут через десять тюремщики разошлись. В привратницкую вошел управляющий Томас Бэмбридж. Он сел перед новым заключенным, держа в руках его судебное досье.
— Какое несчастье постигло вас, милейший?