Почти бегом я поднялась по лестнице в пассажирский салон и стала ждать Антона.
— Куда ты так спешила? Я тебя потерял, — удивленно спросил он.
— Я боюсь этих автобусов. Антон, а вдруг он сдвинется с места и покатится?
Антон улыбнулся:
— Если не будет семибалльного шторма, то ничто никуда не сдвинется. А шторма сегодня не наблюдается.
Мы взяли по чашечке кофе и уселись возле окна. Паром медленно начал выбираться из тесной гавани и взял курс на Неаполь. Я бросила последний взгляд на Искью, и сердце защемило от тоски. Мысленно я попрощалась с этим замечательным островком и успокоила сама себя, пообещав рано или поздно вернуться сюда.
Паром набрал скорость и вышел на открытое пространство. Весь Неаполитанский залив был усыпан десятками маленьких островов. Они были похожи, как близнецы. Буйная зеленая растительность, отвесные скалистые берега и небольшие песчаные пляжи — невозможно отличить один остров от другого. Некоторые были настолько малюсенькие, что казалось, там совершенно невозможно жить. Тем не менее, когда мы приближались к какому-нибудь крошечному островку, я с удивлением обнаруживала там не только жилые дома, но даже церкви. Набожные южане не могут обходиться без храма, куда они ходят как на работу. Только тяжелая болезнь может удержать их от похода в церковь.
Я смотрела и удивлялась, почему люди выбирают в качестве места своего проживания, казалось бы, совершенно непригодные для этого места?
— Антон, — не удержалась я, — а почему они живут здесь? Ведь рядом на континенте множество городов…
— Они еще хорошо устроились. Ты только представь, что тысячи людей живут на склонах вулкана Везувий, который, между прочим, еще не потух и в любой момент может рвануть. Плотность населения такова, что свободной земли очень мало, поэтому люди захватывают любой свободный клочок. Сейсмологи протестуют, потому что, по их подсчетам и наблюдениям, до нового извержения вулкана осталось не так уж много времени. Правительство даже приняло государственную программу по переселению. Но люди не хотят покидать эти места. Возле вулкана плодородная почва, там собирают хорошие урожаи, вот никто и не хочет уезжать.
— Их что же, не пугает даже смерть? — удивилась я.
— Все надеются на то, что извержение случится уже не при их жизни.
— Но это же глупо!
— Может, и глупо. Но когда людям нечего есть, то они мыслят по-другому.
Через полтора часа наш паром причалил в Неаполе. Стоило вдали показаться берегу, пассажиры зашевелились словно муравьи. Кто-то доставал чемоданы, кто-то спешил занять место в машине. Мы тоже спустились вниз и направились к своему автомобилю. Едва мы сели, как грузовой отсек открылся, выпуская на волю десятки машин и автобусов. Заведенные в один момент двигатели заворчали в ожидании своей очереди. Стройный гул моторов, усилившийся в замкнутом пространстве, отражался гулким эхом по всему парому, подгоняя нерасторопных пассажиров к выходу.