— Что я вскоре совсем перестану думать о чем-либо, кроме тебя, и постепенно превращусь в овощ.
— Удручающая перспектива. Хотя то, что ты думаешь только о моей персоне, мне нравится.
— Кстати, пока я летел, думал, чем бы порадовать твою душеньку. И совсем не зря спросил тебя, чем ты здесь занималась.
Я подняла голову и с любопытством посмотрела на Антона:
— Вся в предвкушении…
Антон задумчиво поглядел на небо:
— Думаю, скоро выглянет солнце, поэтому предлагаю небольшую пешую прогулку.
Я была немного разочарована. Слова Антона меня заинтриговали, и я ждала чего-то неординарного, а тут просто прогулка, да еще в промозглую погоду. Терпеть не могу сырость и холод!
Видимо, на моем лице отразилась вся гамма чувств, потому что Антон поспешно добавил:
— Но в конце нашей прогулки тебя ждет сюрприз.
От удовольствия я непроизвольно заулыбалась.
— Ты сущий ребенок! Стоило подразнить игрушкой, как настроение моментально улучшилось. — Антон на секунду задумался, а потом вполне серьезно спросил: — Варя, а может, нам родить ребенка?
Вопрос поставил меня в тупик. Я всегда любила детей. До отъезда в Италию искренне, без всякой корысти я пыталась помогать больным детишкам в Центре гематологии в Москве. Я старалась делать для них все возможное, жила их бедами и проблемами. Переезд в Рим лишил меня возможности продолжить это благородное дело, но я всегда верила и надеялась, что это лишь временный перерыв, что рано или поздно я найду средства и возможности для возобновления своей помощи им.
Однако, как это ни парадоксально, я никогда не горела желанием иметь собственных детей. Не то чтобы я не хотела детей вообще. Просто не была к этому готова. Может, это звучит эгоистично, но я не стремилась менять свой образ жизни, особенно сейчас, когда нам так хорошо вдвоем с Антоном. Ведь если родится ребенок, то все кардинально изменится. Вся жизнь будет подчинена ему — этому ребенку. А мне так хотелось наслаждаться жизнью и купаться в любви и внимании! Быть одной-единственной и неповторимой.
Я стеснялась своих мыслей и никому не говорила о них, тем более Антону. Ведь нормальной женщине не пристало бояться материнства. Даже в наше время общество порицает подобных женщин. А я вовсе не стремилась быть прогрессивной свободомыслящей феминисткой, я хотела быть как все. Хотя бы казаться такой. Вот и сейчас вопрос Антона меня обескуражил. Я не была готова признаться ему в своих искренних чувствах. Может, это моя ошибка, но я очень боялась увидеть в глазах Антона разочарование, что не оправдала его надежд. Поэтому слукавила: