— И надолго вы здесь?
— Разве можно что-то узнать у моего мужа, — поджала губы Ляйсан. — Одни секреты. Вот и сейчас сутками на работе. Тут кто-то приехал из России, так все на ушах стоят который день.
— А ты не знаешь кто? — Мне стало очень любопытно, чья персона могла заинтересовать натовских служащих.
— Точно нет. Но я совершенно случайно услышала, — Ляйсан особо подчеркнула слово «случайно», сразу же отметая все подозрения в своей виновности, — что этот кто-то скрывается в Катаре от российских спецслужб.
— Кто же это? — задумалась я.
— Думаю, через пару дней узнаю, — махнула рукой Ляйсан.
— Эту информацию обнародуют?
— Не совсем, — замялась она. — Может, опять что-нибудь случайно услышу.
— Ясно, — сказала я, ужаснувшись тому, что жена может оказаться лучше любого завербованного разведчика. — И со многими ты делишься этими случайными новостями?
— Ну что ты! — возмутилась Ляйсан. — Я же все понимаю. Секретно — значит секретно. Просто, когда встречаемся с подругами, обмениваемся новостями.
Вот вам и секретная информация! Пока сотрудники НАТО в обстановке чрезвычайной секретности решают государственные вопросы, их жены за чайком обсуждают последние новости «с фронта». Поневоле задумаешься, а не является ли институт брака врагом государства?
— Ляйсан, я здесь никого в Катаре не знаю. Можно я буду обращаться к тебе, если будет нужно что-то узнать? — осторожно спросила я.
— О да, конечно! — захлопав глазами, приторно улыбнулась она. — Что же ты здесь делаешь одна?
— Я не одна. С мужем. Но он слишком занят, — оправдывалась я, чувствуя, что начинаю говорить языком своей новоиспеченной знакомой.
— Вечная история, — понимающе кивнула Ляйсан. — Обращайся в любое время, а еще лучше приходи завтра на наш девичник.
— С удовольствием, — воскликнула я, искренне обрадовавшись тому, что завтра не буду весь день караулить наш номер.
Антон встал, когда на улице еще было темно. Я приоткрыла глаза и сонно спросила:
— Что-то случилось?
— Нет, пойду собираться на работу.
— Ты раньше никогда так рано не уходил, — удивилась я.
— Много срочных дел, — сухо ответил Антон и вышел из спальни.
«Да, задача предстоит сложнее, чем я ожидала», — с сожалением подумала я. Антон не шел на контакт и даже не пытался быть хотя бы любезным. Он явно давал понять, что я здесь лишняя и мне лучше уехать. Очень хотелось вспылить и выговориться. Но я отдавала себе отчет в том, что как только начну этот неприятный для нас обоих разговор, то тут же окажусь проигравшей, и мне не останется ничего другого, как собирать чемоданы. Поэтому пока я решила делать вид, что не замечаю безразличного ко мне отношения, а мягко и плавно гнуть свою линию. Я тяжело вздохнула, потому что только господь знает, каких усилий мне стоит разыгрывать из себя покорную овечку.