Почувствовав азарт, Сауд прищурил глаза и приосанился. Тонкие кожаные перчатки для верховой езды, которые все это время висели на ремне, теперь оказались у него в руке, и он начал ритмично похлопывать ими по ладони.
«И этот неврастеник собирается учить меня сдерживать эмоции, — подумала я. — Ему бы неплохо самому поработать над собой».
— Только давайте, пожалуйста, отложим наш тренинг до следующей встречи, — взмолилась я. Уж больно мне не хотелось сейчас вступать ни в какие дискуссии.
— Договорились. Хотите кофе? — неожиданно спросил Сауд.
— Не откажусь, — согласилась я, поскольку уже давно пристрастилась к кофе по-арабски.
Этот горький тягучий напиток насыщает силами и придает новый импульс жизни. Каждый раз, проглотив крошечную чашечку густого горячего кофе, я была готова на любые безумные поступки. Это мой наркотик. И если бы меня спросили, без чего я не смогу прожить и дня, то ответ был бы даже слишком прост: кофе по-арабски. Этот чудодейственный напиток умудрился вытеснить из моей жизни зеленый чай с мятой, с которым я просыпалась и засыпала. Не хочется делать серьезных выводов из вышесказанного, но с действительностью не поспоришь: мы взрослеем, а может, стареем и потому меняемся, и вместе с нами меняются наши пристрастия.
Сауд указал рукой в сторону разбитого неподалеку яркого полосатого шатра, в направлении которого мы и двинулись. Это был небольшой открытый шатер с низкими мягкими диванчиками и таким же низким столиком. Там нас уже ждали несколько человек, которые при появлении Сауда поклонились и тихо, словно мыши, отошли в сторону.
Сауд обратился к кому-то по-арабски. Мои уши до сих пор не привыкли к этому резкому отрывистому языку. Когда мы с Антоном жили в Омане, я даже пыталась брать уроки арабского, но, узнав, что существует пять его диалектов, бросила это бесперспективное занятие. Чему была, честно говоря, несказанно рада.
Перед нами появился мужчина, который держал поднос с дымящимся кофе.
— А у вас что, женщины не работают? — не удержавшись, полюбопытствовала я.
— Женщины работают у женской части семейства.
— Логично. Чтобы у мужской части семейства не было соблазна?
Сауд рассмеялся и поцокал языком, как это очень часто делают арабы, если им действительно что-то доставляет удовольствие.
— Вы всегда говорите то, что думаете?
У меня перед глазами ярко, словно в реальности, вспыхнула картинка, когда Антон задавал мне тот же самый вопрос. В одну секунду на душе стало тоскливо. Я почувствовала себя неуютно рядом с этим чужим и непонятным мне мужчиной, который все время меня провоцировал. Все очарование и загадочность Сауда моментально исчезли, лишь стоило вспомнить об Антоне. Мне захотелось оттолкнуть Сауда и бежать что есть силы к своему любимому.