За какие-то жалкие мгновения Эналле довелось прочувствовать на себе эту муку. Пришлось вынести чужое отчаяние и безумную боль, льющуюся снаружи подобно медленно убивающему яду. Он познал, что такое - быть запертым в собственном теле; понял, как можно молча кричать, в безумии колотясь о стенки разума, как о прутья стальной темницы. Он видел кровь, щедро капающую с насквозь промокших простыней. Чувствовал ее запах. Ненавидел его всей душой и неистово молился, чтобы все это когда-нибудь закончилось. Его тело горело, будто в адском огне, пылало изнутри своей и чужой ненавистью. Его губы со злостью шептали проклятия прекрасному палачу, а дрожащие от слабости руки срывали с себя ненавистный перстень, который (он знал) всю оставшуюся жизнь будет сниться нему в кошмарах...
- ...Будь... ты... проклят... - неслышно шепнули губы. Тихо, как последний вздох. Как легкий ветерок, шевелящий поутру взъерошенную со сна макушку. Неуловимо, на грани безумия, на пороге отчаяния. По ту сторону медленно уходящей жизни. - Будь... проклят!
А затем - отчаянный рывок, яркая вспышка, безумный рев и новая боль.
Он не знал, сколько длилось это бесконечное мучение. Не стесняясь слез, плакал, с трудом выползая из горящего подвала. Хрипло стонал, когда острые камни на полу впивались в кровоточащие раны, а потом долго-долго плыл в кровавом тумане, пока, наконец, к лицу не прижалось что-то живое...
Ллер Эналле пришел в себя ровно через три удара своего медленно бьющегося сердца. Но далеко не сразу понял, что уже не стоит на земле, а обессилено упал на колени - дрожащий, взмокший от пота, с текущей по лицу соленой влагой и судорожно дергающимся кадыком. Спустя еще одну секунду он окончательно опомнился, осознал себя живым и попытался подняться, но отчего-то не смог - ноги подкосились. Будто на них все еще зияли тонкие, бесконечно вьющиеся по коже разрезы, в которых навеки осталась кровь Перворожденного. Темного. Безумного мага, рискнувшего пойти по пути Изиара.
Тогда он поднял руку и с ужасом увидел, что она расплывается перед глазами. Но не оттого, что ее трясло, как с похмелья, а из-за струящихся слез, которые на самом деле принадлежали не ему.
- Простите, - прошептала Белка, отводя взгляд. - Простите, что вам пришлось это пережить. Но по-другому вы бы не поняли. И никогда бы не увидели, что это такое - придуманное вами Изменение.
Ллер Эналле с трудом повернул затекшую шею и вздрогнул, поняв, что возле него в такой же позе стояли и тихо раскачивались сородичи. Все три десятка, кто увидел через его перстень короткий момент чужого прошлого. Они плакали, не замечая слез. Молча стонали от боли, не в силах ее превозмочь. Судорожно сжимали кулаки, до крови впиваясь пальцами в кожу, и молча проклинали... от души проклинали безумца, создавшего и придумавшего эту пытку. Вот теперь они узнали ее истинную цену. На себе прочувствовали весь ужас происходящего. Видели гибель Малой Сторожи и вместе с Белкой ползли по холодным камням в страхе перед вырвавшимся на свободу Огнем.