- Р-р? - с удивлением обернулся волк.
- А ты думал! Всего год-два, и тебе придется отстаивать свое право!
Зверь задумчиво почесал за ухом и внимательно оглядел Стрегона с ног до головы. Через пару секунд неопределенно фыркнул, так же внимательно осмотрел Лакра и Тороса. Снова подумал. А затем осторожно, но настойчиво подтолкнул Белку под локоть.
- Нет, - отвернулась она, стараясь не встречаться взглядом с недоумевающим ситтом, а затем быстро пошла прочь.
- Р-р-р! - донеслось сердитое в спину.
- Я знаю.
- Р-р-р-р-р!!
- И это тоже.
- Р-р-а-у-у!!! - упрямо набычился волк, одним прыжком скакнув сразу на несколько шагов и перегородив ей дорогу. После чего возмущенно раздулся, заворчал, уперся передними лапами, и Гончая вынужденно остановилась. - Р-р-р!
Белка тяжело вздохнула. Какое-то время она просто смотрела в горящие упрямством глаза зверя, но потом опустила плечи и бережно коснулась страшной морды.
- Я все знаю, друг мой. И ты, конечно же, прав. Но, во-первых, это - дело сугубо добровольное, а во-вторых, не забывай, что кровь Перворожденных... даже в такой маленькой пропорции... может стать крайне опасной.
Волк на мгновение замер. А потом как-то разом сдулся, опустил могучие плечи и виновато прижал уши к голове. Будто только сейчас подумал о чем-то важном, про что прежде опрометчиво позабыл. А теперь Белка напомнила, и он со всей ясностью понял истинную причину ее отказа.
- Р-р-р, - вздохнул он, словно сказал тихое "прости". Затем подошел, уткнул нос в ее живот и так застыл, доверчиво подставив уязвимую шею и позволяя делать с собой все, что вздумается.
Рядом с массивным зверем Гончая казалась, как никогда, маленькой и хрупкой. Терялась в его мрачной тени, почти пропадала за густой шерстью. Однако и он, и все остальные прекрасно знали, что на самом деле одолеть ее будет невероятно сложно даже целой стае. Неудивительно, что громадный волк вдруг опустился на землю, пряча глаза и прижимая уши. Причем, было в этом жесте столько доверия, столько безусловной преданности и готовности повиноваться, что даже эльфы вдруг осознали: он никогда не предаст ее, не оставит, не бросит. Будет сторожить ее сон и покой столько, столько потребуется. Станет оберегать ее маленького сына, если, конечно, она позволит. И добровольно склонит голову, принимая любое ее решение, потому что, как любой зверь, превосходно чувствовал ее внутреннюю силу - ту самую, которой невозможно не подчиниться.
Белка слабо улыбнулась и обняла могучую шею.
- Ничего, я не сержусь. Просто ты еще молод. Тебе простительно ошибаться. Все вы еще очень молоды... и, как всякая молодежь, ищете быстрых путей. Я могу это понять - сама когда-то была такой. Но есть вещи, в которых ошибаться нельзя. И до тех пор, пока мы не будем полностью уверены в исходе, ты больше не задашь ему этого вопроса, хорошо?