Тем временем, голоса эльфов зазвучали громче, увереннее. В них появилась неумолимая жесткость и властность. В глазах вспыхнули отчетливые багровые искры, на скулах появились тугие желваки. У Элиара лицо побледнело, а радужки вспыхнули почти ядовитой зеленью, как у Белки в моменты звериной ярости. На щеках расцвел болезненный румянец, а тонкие пальцы вдруг отчетливо засветились, на мгновение сделав видимыми тончайшие нити чудовищного по своей мощи и сложности охранного заклятия, которое он творил по мере того, как набирали силу Ключи.
У Стрегона даже дыхание перехватило от этого ужасающе красивого зрелища: казалось, Светлый Владыка будто засветился изнутри, вытягивая призрачные нити из собственной души, чтобы опутать ими обоих родичей и закрыть от удара. Его аура внезапно расширилась, потемнела, налилась по краям знакомыми алыми отсветами, каких просто не могло быть у Светлого мага. Затем в ней проступили целые островки настоящего Огня, а под конец она больше, чем наполовину, окрасилась в те же тона, что и у Темных.
- С ума сойти! - пораженно прошептал Лакр, наблюдающий за ним во все глаза. - Вот почему они решили объединиться - узы крови...
- Побратимы, - неслышно согласился Терг. - Не думал, что когда-нибудь такое увижу.
Стрегон неверяще посмотрел на Владыку Тирриниэля, позволившего сыну породниться со Светлым эльфом. Да не с простым, а с одним из сильнейших магов своего Леса. Странно, что он согласился на это сумасшествие. Еще более странно, что Таррэн принял Элиара, как равного. И совсем уж невероятно, что два Рода эльфов сумели слиться воедино через дочь Белки - Мелиссу. И волею судьбы переплелись так тесно, что каких-то пару-тройку сотен лет назад об этом и помыслить было кощунственно. А теперь живут единым народом, одним Домом и безмерно счастливы этим. Иначе никогда бы Светлый маг не рискнул жизнью ради Темного сородича. Никогда Темный эльф не встал бы в один Круг со Светлым. Не видать бы Владыке Элиару красавицы-жены и не отделились бы Золотые от всего мира, если бы сердца их, уставшие от войн, не возжелали этого со всей страстностью, свойственной их утонченным натурам. Но, что самое удивительное, центром и краеугольным камнем сложившейся идиллии оказалась не суровая богиня Линнет, не грозный бог судеб Инам, которого так уважали религиозные ланнийцы. А всего лишь маленькая, хрупкая и поистине поразительная по силе Гончая, которая сделала все, чтобы ее новая семья никогда не узнала горечи нового Изменения.
Стрегон устало прикрыл глаза.
Белка... как же ты справилась с этим? Как пережила? Как смогла заново обрести себя и прийти в Род, который некогда принес тебе так много горя? Ты говорила, что все простила и ни о чем не жалеешь. Рядом с тобой сейчас стоят твои дети, необычный зять, почти что отец и целая стая преданных до последней капли крови перевертышей. Знала ли ты тогда, чем обернется твое решение? Думала ли, гадала, как сложится твоя судьба? Заглядывала ли в будущее в тот трудный день, когда впервые позволила Темному эльфу к себе прикоснуться и начертала на своей коже его странное имя?