Одер бесшумно обнажил белоснежные клыки.
- Обманула! Ты - Гончая! Обманула!
- Заметь, ТОЖЕ обманула, - безмятежно улыбнулась Белка, однако в ее глазах по-прежнему горели холодные изумрудные огни. Точно такие же, что расчертили лезвия ее проснувшихся мечей. И такие же, что заплясали на клинках Тирриниэля, готового вмешаться в любой момент.
Одер свирепо зашипел, уподобившись огромных размеров паровому котлу, а затем низко пригнулся, будто собираясь прыгнуть. Его черные крылья развернулись во всю ширь, открывая уродливое тело. Показав тонкую костлявую шею, впалую грудь со следами застарелых ран, морщинистый живот с дряблой серой кожей, тощий таз, причудливо изогнувшиеся ноги. Его бледное лицо стремительно преобразилось, окончательно потеряв сходство с давно умершим Стражем, а потом вовсе поплыло, как воск на солнце. Сделалось вытянутым, еще более бледным, с удлинившейся нижней челюстью и двумя глубокими провалами на месте глаз. Зеленые радужки почти сразу потемнели, потом заалели и, наконец, сделались непроницаемо черными, будто заполненными первородной тьмой. Неестественно алые, словно кровью вымазанные губы растянулись в гнусной усмешке, а за ними показались острые, неимоверно длинные верхние клыки, от одного вида которых хотелось с воплем отшатнуться.
Белка, не сдвинувшись с места, холодно прищурилась. Тирриниэль заметно подобрался. Братья и Ланниэль с Картисом до сих пор мерно посапывали, трогательно положив под щеки ладошки. А настороженно притихший Лес неожиданно издал низкий, рокочущий, откровенно предупреждающий рык.
Услышав его, Одер неожиданно вздрогнул всем телом, отшатнулся, стремительно прижимая крылья к телу и, одновременно, разворачиваясь к молчаливым деревьям. Глухо урча, отпрыгнул на несколько шагов, благоразумно решив не подставлять открытый бок проворной Гончей, но все равно следя за ней краешком почерневшего глаза. Как-то странно заметался, будто не знал, куда себя деть, затравленно зашарил по непроницаемой зеленой стене обеспокоенным взором, напряг плечи, словно собирался в любую секунду взлететь...
А потом с тихим проклятием прижался спиной к недовольно зашелестевшему Ясеню.
Тирриниэль тоже вздрогнул, наткнувшись на пристальный взгляд из темноты: кто-то огромный внимательно изучал их крупными желтыми глазами, не торопясь покидать густые заросли. Эльф не видел подробностей - слишком густой и непроглядной оказалась сегодняшняя ночь, однако все же смог рассмотреть смутные очертания неизвестного зверя и нервно сглотнул. Потому что, если верить разыгравшемуся воображению, неизвестная тварь должна была быть ОЧЕНЬ крупной. Ростом с матерого лося, широкогрудая и башковитая. Шерсть не слишком длинная, черная, жесткая, но такая густая, что в ней наверняка завязнет любая стрела. Лапы широкие и мощные, туловище вытянутое, гибкое, морда вытянутая, оскаленная... вон, как клыки блистают. Но это не хмера. Да и не бывает у хмер никакой шерсти. Это что-то совсем иное. Агрессивное. Чем-то смутно напоминающее обычного волка, но таких огромных просто не существует в природе: от легкого движения могучего тела болезненно скрипнули непоколебимые палисандры, под тяжелыми лапами пугливо проминалась земля, острые когти выразительно скребли по какой-то коряге, оставляя на ней устрашающих размеров царапины. А желтые глаза следили за вампиром с такой отчетливой ненавистью, что Тиль немного успокоился: кажется, это чудовище здесь не по наши души? Кажется, он пришел за нежитью? Или, может, Белка позвала?