– Да говорит, он ее мацать начал, думал, что она ширево увела, а тут две старухи наскочили, как Карелин на пенсии.
– Какой Карелин? – резко спросил Дамир.
– Ну борец. Который щас в Думе сидит. Типа медведь.
– Телку эти уроды, конечно, упустили? Ну, впрочем, чего я спрашиваю – и так ясно.
– Говорит, она со старухой ушла. С двумя.
– «С дву-у-умя»! – передразнил его Дамир. – Что с этим недомерком вы сделали?
– Шлепнули. А что с ним делать еще, козлом?
– Тоже верно. Так, Парамон… Описание этой самой телки выспросили?
– Да они обдолбанные все были, почти ничего и не помнят. Поэтому и шлепнули, что он ничего толком сказать не мог, – доложил Парамон.
– Дятлы! – выругался Дамир и разъединился, а потом прибавил что-то по-татарски… тоже, вероятно, не рассуждение на тему красоты окружающей среды.
– Убили Кирика? – спросил Ильдар.
Дамир провел обеими ладонями по щекам и, покачав головой, произнес:
– Неужели я так сильно недооценил эту… Анечка, неужели я так сильно недооценил тебя? На кого же ты, мымра, работаешь? На кого же… – Он вскинул голову и, хлопнув по плечу Вадима, приказал:
– Останови!
– Понял, босс, – ровно откликнулся тот, и «Мерседес» начал стремительно замедлять ход.
– Ты что, Дамир? – обеспокоенно спросил Ильдар. – В чем дело?
Дамир не ответил. Машина остановилась, и Дамир вышел из нее, наступив прямо в большую грязную лужу, которую натрусил недавний мелкий дождь. Хозяин «Аттилы» пошел по ней, не обращая внимания на то, что его ярко начищенные стильные туфли за триста долларов проваливаются в грязь, а края брюк жадно пьют холодную воду. Дамир перешел лужу и, взглянув на выросшую перед ним из темноты бетонную стену, присел на корточки и вскинул голову вверх, к небу. Ему редко приходилось смотреть в небо, чаще всего оно было зажато меж громадами домов или, в крайнем случае, торопливо мелькало в прозрачном люке в крыше одного из его, Дамира, автомобилей.
Дамир протянул руку и, взяв горсть влажной холодной земли, крепко сжал ее пальцами.
На него упала тень, и Ильдар удивленно спросил:
– Ты что делаешь, Дамир?
Тот бросил комок крепко сбитой в кулаке земли в бетонную стену и ответил:
– Да так, ничего особенного. Просто привыкаю к земле.
– Чтобы потом в ней не так страшно было? – фыркнул Ильдар, и его скептические слова потонули в бормотании еще большего скептика – осеннего ветра, нервно, урывками волокущего по земле уже привыкшие к ней мертвые бурые листья.
* * *
Аня открыла глаза. Перед ней словно раскачивался подвешенный на невидимых нитях белый потолок с тонкой изогнутой трещинкой у самого окна. Наплывала небольшая люстра с висящими на ней прозрачными пластинками на пластмассовых крышечках.