Отец Василий хитро усмехнулся этому замечанию и бодро поднялся со стула.
– Вы вот что, Николай Петрович, – сказал он, – поручите-ка объявить по вашему сельскому радио, что священник восстанавливаемого храма отец Василий приглашает всех желающих прийти на встречу сегодня, часиков в семь вечера... ну, хотя бы сюда, к зданию правления. А я пока схожу к храму, посмотрю, как там и что. Хорошо?
– Да, конечно, сделаю, – рассеянно кивнул головой Прокопенко, а затем как будто опомнился: – Послушайте, а где же вы жить-то собираетесь?
– Не знаю, – улыбнулся священник, – пока не думал. Поговорю с сельчанами, может, кто и приютит на первое время.
– Я, пожалуй, найду сейчас нашего Кузьмича, зав. клубом. У него есть там одна комнатенка. Он в ней сам частенько ночует, когда поддаст сильно, – Прокопенко щелкнул себя пальцем по горлу. – А иногда приезжие артисты там ночуют.
– Правда? – удивился отец Василий.
– А вы что, думали, у нас такое уж захолустье? – гордо заявил управляющий. – Раза два-три в год артисты приезжают с концертами.
– Да ну? – удивился отец Василий. – Филармония?
– Не совсем, – замялся управляющий, – шефы из средней школы с самодеятельностью, народный театр из райцентра...
– Здорово, – похвалил отец Василий, – вы даже не представляете, как это здорово.
– Уж я-то представляю...
Под внимательными взглядами сельчан отец Василий вышел из правления, и не спеша двинулся в сторону храма. Те, кто его строил больше сотни лет назад, место выбрали великолепное, на крутом обрыве над рекой. Наверное, хорошо видны были золотые купола с реки. А как над рекой в вечерней тишине плыл колокольный звон, сзывающий на службу! Когда-то село начиналось именно с этого края. Теперь только одичавшие плодовые деревья и буйно разросшийся кустарник напоминали, что здесь тоже стояли хаты. Священник помнил, что ему рассказывали об истории этого храма. Когда сюда пришла советская власть, село дважды сжигали практически до тла. Сначала красные, потом белые. Одно время в храме была казарма размещенного здесь отряда ЧОНовцев, потом из него сделали склад пушнины. Потом случился пожар на складе по чьей-то халатности. Виновника расстреляли или посадили, а храм так и остался выситься черным надгробным памятником над рекой.
Даже с расстояния метров в пятьсот было видно, что кладка в основном сохранилась. Сгорели перекрытия и стропила, все поросло бурьяном и кустарником, но стены устояли, вопреки всем социальным потрясениям. Отец Василий шел по тропе в сторону обрыва и дышал чистым воздухом, наполненным лесными запахами. Тропа была утоптанная, виднелись даже следы автомобильных колес. Священник вспомнил, что расчистка развалин уже началась и машинами вывозился мусор. Кроме того, тропа вела мимо храма к спуску. Там внизу стояла коровья ферма, и работникам ходить туда мимо храма было ближе.