Затем он снова огляделся и задумчиво проговорил:
– Все-таки в каком же виде вас снимать?
– Если в голом – я согласна, – промурлыкала Барби, распахивая халатик.
Зрелище было впечатляющим.
– Мы же снимаем не для «Плейбоя», – Леня демонстративно прикрыл глаза рукой, – снимки, конечно, должны быть эротичными, но чуть-чуть, самую капельку! Барби, золотко, запахнись, ты мешаешь мне сосредоточиться, а нам с тобой еще нужно работать!
Барби с сожалением вздохнула и запахнула халат.
– Так… – проговорил Леня, рассматривая медведей, – ты возьмешь одного медведя на руки, а второго посадишь на колени…
– Может быть, вот этого? – спросила Барби и с невинным видом вытащила из-под дивана еще одного мишку.
Увидев этот экспонат, Леня невольно поперхнулся.
– Барби, солнышко, с таким медведем нас даже из «Плейбоя» погонят! Это же чистая порнография!
– Жаль. – Девица пожала плечами и засунула порнографического медведя на прежнее место.
– Нет, – Леня принял позу «роденовского Мыслителя», – мне кажется, нужен такой обыкновенный мишка… довольно большой и обязательно в клетчатых штанах. В этом году в моде крупная клетка.
– В клетчатых? – Барби с готовностью обежала комнату и приволокла Лене охапку медведей. – Вот, пожалуйста, есть в клетчатых!
Леня уставился на принесенных ею зверюшек.
Перед ним сидело пять медведей, действительно в клетчатых штанишках, но ни один из них не походил на того, которого он искал.
Один медведь был слишком маленьким, другой – чересчур темным. Два медведя почти соответствовали по размеру и цвету, но обладали совершенно не подходящими мордами – гораздо менее симпатичные, чем у мишек из «Аквариума». И наконец, последний, пятый медведь был, по всей видимости, шотландцем – на нем были не штанишки, а клетчатая шотландская мужская юбка-кильт.
– Это все? – грустно осведомился он у Барби.
Неужели опять он вытащил пустой номер? Неужели ему придется снова следить за Лимоном, чтобы выяснить, куда он дел купленного в «Аквариуме» медведя?
– А что? – растерянно посмотрела на него Барби. – Все, как вы просили, и штанишки клетчатые!
В ее голубых фарфоровых глазах показались первые признаки слез. Девушка очень переживала, если мужчины были ею недовольны.
– Ну ты понимаешь… – Леня оглядывался в надежде случайно наткнуться на не замеченного при первом осмотре медведя, – эти мне как-то не очень нравятся… Мне казалось, что медведь должен быть еще симпатичнее, еще обаятельнее… Такой, знаешь, очаровашка…
– Ну, может быть, тогда тебе понравится Федя… – протянула она в последней надежде.
– Федя? – переспросил Маркиз. – А кто этот Федя?