Парни сразу поверили этому странному человеку без мечей, но с пистолетами в кобурах.
– Энергомонстров мне оставьте. Все равно на Суше они без надобности. И заполните договор приема-передачи срока эксплуатации в случае успешной транспортировки.
– А бывают неуспешные?
– Бывают. Так как насчет монстров? Лучше бы извлечь и распорядиться напоследок, иначе при телепортации вырвет вместе с мозгами.
Братья переглянулись: <Как он догадался?!>
– А я вам скидку организую, дорогие мои. Два года. Каждому.
Тишина в ответ.
– Экие вы неразговорчивые. Телепаты небось? Расплодилось уродов, клонируют кого попало! – с неожиданной злостью сказал человек в шляпе.
Сыновья Ёсиды проигнорировали оскорбление. Не сейчас. А вот когда вернутся из путешествия по иному миру, обязательно посадят перевозчика на бамбуковый кол. Или сварят живьем.
Икки улыбнулся:
– А назад мы как?
Перевозчик пожал плечами:
– Понятия не имею. Вас это смущает? Нет? Вот и чудненько! – От радости он на мгновение потерял над собой контроль, приподнял подбородок. Тень соскользнула с его лица, как одежды с гейши, если ей хорошенько заплатить.
Братья переглянулись.
Перевозчик не носил усов.
Измученный бубном Снорри Сохач почивал, и сон его был глубоким, как море в прилив. Гель шумно дышала. Урд варила снадобье из желчи дракона, поясняя Эрику, что и как:
– Тело длинноуса принадлежит духам Второго Мира. Они защищают твоего отца от мороков и леших.
– Но ведь духи ничего не делают просто так?
– Верно, малыш, всему есть цена. А уж болотникам троекратно отмеривают. Пока твой отец стучит в бубен своей душой, своим дыханием, своим сердцем, он будет жить. Такова плата. Ясно?
Эрик кивнул, хотя ничего не понял из слов старухи.
Урд кормила пламя собственной кровью, ибо не было в драконьей пустоши валежника, способного уважить Жига. Эрику захотелось пить, и он подставил ладони под теплую соленую струю – если можно огню, почему нельзя страждущему мальчику? Горячие отблески костра хлестали его по щекам, искажая черты, делая юнца похожим на изменчивую Гель, когда у той отросли хвост и когти. Эрик знал: с каждым словом, с каждой каплей Урд слабеет. Она вряд ли доживет до рассвета. Только бы успела приготовить снадобье, иначе все напрасно: отец, бубен, дракон, жажда…
Все напрасно, если девчонка умрет!
И вдруг в языках пламени он увидел отца: мелькнула крохотная фигурка среди искр и пропала. Эрик во все глаза уставился на костер и сидел так долго. Но ничего больше не увидел. Показалось, значит. Бывает. Мальчишка зевнул, прикрыв ладонью рот. Едва он смежил веки, ему вновь явился Сохач, выделывающий коленца под дребезжание бубна – не простого инструмента, но порождения Свистуна. Бубен был хищной тварью, которая питалась теми, кто выбивал из натянутой кожи ритм. Вот тварь эта каплю пота слизнула с живота, вот к набрякшей венке на ноге припала, вот волосок седой с темечка скусила… Вроде и ерунда, а через годик-другой от человека мало что останется.