— Так, здесь уже что-то наклевывается, — вслух произнес Дубов и, отложив скрипку, решительно взялся за телефонную трубку с намерением набрать рабочий номер инспектора Столбового. Однако делать этого не пришлось — инспектор сам ввалился в кабинет частного детектива и, тяжело дыша, упал в кресло.
— Что с вами, Егор Трофимович? — подскочил к нему Василий. По искаженному ужасом лицу и порванной одежде Дубов умозаключил, что Столбовой только что попал в какую-то неприятную переделку.
— Сейчас… Погодите… Дайте придти в себя… — бормотал инспектор, широко открывая рот, будто вытащенная из реки рыба. Василий извлек из сейфа початую бутылку коньяка и, преодолевая стучащие зубы инспектора, влил ему в рот рюмочку. Это оказало благотворное влияние на Столбового, и вскоре он смог членораздельно рассказать, что с ним случилось:
— На меня только что в подворотне напали двое бандитов, маскирующихся под сексуальных маньяков. Накинули на голову мешок и повалили на землю. Один сказал: «Ты, майта такая, встал на нашем пути, так пеняй на себя — сейчас мы тебя изнасилуем и повесим». Другой возразил: «Нет, сначала повесим, а потом изнасилуем». Тут они начали спорить, а я под шумок прогрыз в мешке дырку и убежал. Они за мной погнались, чуть было не схватили, но тут я выскочил на улицу, и они от меня отстали.
— Знакомый почерк, — удовлетворенно заметил Дубов. — Это она, «сладкая парочка».
— А последнее, что я услышал, были слова: «Ничего, Столбовой, все равно ты от нас не уйдешь — мы тебя и изнасилуем, и повесим, а твоего кореша Ваську Дубова сначала повесим, а уж потом…»
— Прекрасненько! — возбужденно потер руки Василий. — То есть, конечно, прекрасного мало, но наконец-то они дали о себе знать. Уж теперь-то мы их непременно поймаем. Нет, вешать и насиловать не будем, мы поступим с ними куда менее гуманно — передадим судебным органам.
— Вашими бы устами… — безнадежно махнул рукой инспектор.
— Первым делом, уважаемый Егор Трофимович, мы должны установить место, где они отсиживаются между вылазками. Вы не в курсе, была ли у прокурора Рейкина дача, охотничий домик или что-то еще в этом роде?
— Нет, насколько я помню, — подумав, ответил Столбовой.
— Так, может быть, у его друга?
— Вы полагаете, у подобных субъектов бывают друзья? — вздохнул инспектор. — Хотя погодите, была у него одна, так сказать, подруга. Или, скорее, боевой товарищ.
— Кто такая? — достал блокнот Василий.
— Некая товарищ Клякса.
— Это что — партийная кличка?
— Да нет, фамилия. Анна Венедиктовна Клякса. Они с Рейкиным, помнится, очень дружили.