Открыв дверь ванной, она увидела, что Тони сидит на тумбочке у телевизора. Он улыбнулся и помахал ей рукой, нарочито демонстрируя, что все еще прикован к решетке.
Удовлетворенная тем, что он не сбежал, Линда снова закрылась в ванной и вынула из кармана то устройство, которое она нашла в кармане у одного из нападавших. Она хорошо знала, что это такое. Хитроумный приборчик позволял выслеживать человека, у которого была специальная радиолокационная метка. Такая метка была у Линды, и по ней руководство агентства должно было следить за ее перемещениями. Но как этот прибор попал в руки преступников? Линда знала, что он был сконструирован два года назад специалистами их агентства и нигде больше не применялся. Почему прибор был настроен именно на ее координаты? Зачем эти люди следили за ней?
Разумеется, она не была знакома со всеми сотрудниками секретного агентства. Но все же не могла представить, что кто-то из них хотел убить ее. А мужчины, ворвавшиеся в дом к Тони, были готовы сделать это. Она это знала. Она поняла это по выражению лица того, кто стрелял в нее.
Никто не должен был посылать их сюда, не предупредив ее. Либо произошла какая-то путаница, либо кто-то решил, что ее жизнь больше не представляет ценности. Они поняли, что ситуация выходит из-под контроля, и приказали захватить доктора Каллахэна любой ценой, включая цену ее жизни. Конечно, Линда знала, что интересы дела иногда требуют человеческих жертв, но ей было трудно примириться с фактом, что она едва не стала такой жертвой. Что с ней, которая столько сделала для своей страны и своего народа, могут поступить подобным образом.
Что-то здесь не так, решила Линда. И пока она не выяснит, что именно, она не будет спешить с докладом своему начальству. Она сначала разберется во всем сама.
Тони дожидался ее терпеливо, как ягненок. Линда села на край кровати и с опаской посмотрела на него.
– Нам надо заключить соглашение, – сказала она.
– Угу, – кивнул он. – Кстати, где ты раздобыла наручники?
– У наших друзей из пограничного патруля.
Тони беспечно улыбнулся. Можно подумать, что его совсем не беспокоит то, что он прикован к решетке. Может, он не совсем нормальный? – подумала Линда. Наверное, у него какой-то сдвиг в психике, который позволяет ему жить беспечно и легко, не испытывая тревоги и угрызений совести.
– Ну и ну, – сказал он. – Что случилось? Ты почти улыбаешься. О чем это ты думаешь?
– О твоем психическом состоянии. Ты принимаешь какие-нибудь успокаивающие таблетки?
– Только антиаллергические препараты, и то по случаю, – съязвил он.