В ответ Линда молча сверкнула глазами.
– Ведь именно так ты замаскировала снотворное? Я нашел у тебя в сумке упаковку лекарства, на котором написано, что оно против аллергии.
В этом Линда не собиралась сознаваться, но Тони и не требовал от нее признания.
– Ловко придумано, – с некоторым восхищением сказал он. – Я ничего не заподозрил.
Губы Линды снова дрогнули в улыбке. Она просто не смогла удержаться.
– Что? – воскликнул Тони. – Ты опять улыбаешься? Расскажи мне, я тоже посмеюсь.
– Я просто подумала, что наручников, пожалуй, недостаточно. Кляп был бы очень кстати.
Тони рассмеялся, весело и громко. Это был совершенно нормальный, искренний смех. Неужели ему на самом деле на все наплевать? Человек в его положении не может так заразительно смеяться.
– Линда?
– Да?
– Я действительно не убивал твоего друга. И до того, как я поселился здесь, я лишь однажды держал в руках оружие. Мне дал его человек, который зачем-то решил научить меня стрелять. Знаешь, где это было?
– Не знаю и знать не хочу.
– На военной базе в Бриксоне.
Линда внутренне вздрогнула, но не подала виду. Она знала, что Энтони Каллахэн провел около месяца на этой базе, прежде чем его перевели в секретную лабораторию на закрытом полигоне.
– Это был револьвер сорок пятого калибра, – продолжил Тони, – и, разумеется, на нем остались мои отпечатки пальцев. Из какого оружия убили твоего друга?
– Из такого же. Револьвер калибра сорок пять. Об этом писали во всех газетах.
– А знаешь, кто вложил в мою руку этот револьвер? Кто решил, что мне необходимо на всякий случай научиться стрелять?
– Не знаю, – небрежно ответила она. – И кто же?
– Военный. Или из службы безопасности. Я точно не знаю. Он не представился. Сказал, что название агентства, в котором он работает, мне все равно ничего не скажет. Но я помню, как выглядит этот человек.
– Насколько я понимаю, ты хочешь рассказать об этом мне? Ты думаешь, что для меня это будет иметь какое-то значение?
– Я на это надеюсь, – проговорил он, небрежно пожимая плечами.
Линда снова начала терять терпение.
– Ладно, валяй, рассказывай, – раздраженно сказала она.
Тони перестал улыбаться. С совершенно серьезным видом он произнес:
– Лет сорока пяти, рост примерно метр семьдесят пять, средней комплекции, темные волосы, по-военному короткая стрижка, зеленые глаза, очки в проволочной оправе овальной формы. Он сказал, что я могу называть его просто Марк.
Линда проследила, чтобы выражение лица не выдало ее. Она даже пренебрежительно пожала плечами.
– Тысячи людей подходят под это описание.
– Я не оставил себе этот револьвер, – заявил Тони. – Я вообще не люблю оружия, ибо знаю статистику. Человек, который держит дома оружие, скорее сам станет его жертвой, чем сумеет использовать его для самозащиты. Я решил, что мне не нужен револьвер. Но я держал его в руках в тот день, когда Марк пытался научить меня стрелять. На нем остались отпечатки моих пальцев. Это было за три дня до того, как был убит твой друг. Я не стрелял в него. Это не я его убил.