– Я?
Линда поняла, что он оскорблен. Она ошибалась, когда думала, что с него ничем нельзя сбить легкомысленный вид. Наконец-то она нашла оголенный нерв и потянула за него.
– Да, – подтвердила она. – Вспомни тот дурацкий спектакль, который мы разыгрывали там, в твоем доме.
– Я не участвовал ни в каком спектакле, – заявил Тони.
– Ну да. Для тебя все было игрой. Ничего настоящего. Ничего серьезного.
– Ты говоришь о том, как я обнимал тебя? – спросил он, и глаза его угрожающе блеснули. – О том, как целовал тебя? Как ты обнимала меня, когда мы ехали на мотоцикле?
Ее лицо вспыхнуло от этих воспоминаний.
– Это был спектакль, Тони. Мы просто разыгрывали спектакль.
– Вот как? Значит, это тоже часть твоей работы? Ты используешь свое тело, когда это требуется для выполнения задания?
– Если требуется, – солгала она.
– Знаешь, в этом ты преуспела. Ты действительно свела меня с ума.
– А твое самолюбие не страдает оттого, что на самом деле меня вовсе не влекло к тебе? Что есть женщина, которая способна устоять против твоего обаяния?
– К моему самолюбию это не имеет никакого отношения, – сказал Тони. – И я не готов согласиться с тем, что тебя ко мне не влекло.
– Значит, я умею притворяться лучше, чем я думала.
– Сомневаюсь. Но в любом случае я-то не притворялся.
– А вся эта притворная забота? – возмущенно фыркнула Линда. – Доброта? Нежность?
– Я всегда по-доброму отношусь к женщинам, особенно к тем, которые мне интересны.
Линда нервно расхохоталась.
– Какое счастье, что ты больше не испытываешь ко мне интереса. От твоего обаяния меня уже тошнит.
– А почему ты решила, что я не испытываю к тебе интереса? – спросил он.
Линда изумленно раскрыла рот.
– Да мы же готовы убить друг друга!
– Это не значит, что ты перестала интересовать меня как женщина. Вообще-то, я об этом не думаю. В данный момент это слишком опасно.
– Все это был спектакль, Тони. Не пытайся делать вид, что это не так.
– Знаешь, у меня возник вопрос… Ты была так удивлена моей заботливостью. Почему, Линда? В чем дело? Неужели до сих пор мужчины были грубы с тобой? Неужели они не понимали, как надо с тобой обращаться?
– Не твое дело.
– Я не думаю, что у тебя в этой области большой опыт.
– Ради Бога, избавь меня от анализа моей личной жизни.
– Мне кажется, ты истосковалась по доброте, по мягкости. По нежным прикосновениям.
Линда нахмурилась. Разговор зашел совсем не туда.
– Я думаю, что все, что происходило там, в моем доме, между мной и тобой как мужчиной и женщиной, было настоящим, – сказал Тони.
Не думай об этом! – велела себе Линда. Надо думать только о деле. Со всем остальным она разберется потом. А еще лучше упрятать все это глубоко-глубоко, в самый дальний уголок памяти. Чтобы никогда не вспоминать о том, что было между ней и этим мужчиной.