Разорванный и лохматый край непроницаемо темной тучи наплывал на них, готовясь закрыть совсем. Туча стояла над бором, как глухая черная стена, до половины заслонив синий купол неба. Далекие и еще не яркие молнии изредка чертили низ громоздящихся друг на друга у самого горизонта облаков.
Кето помогла Стасе убрать со стола. Девушка боязливо следила, как хозяйка, по-утиному переваливаясь, носила в комнаты посуду.
Со смешанным чувством страха и любопытства Кето изредка старалась делать смелые движения, точно желая проверить, не повторится ли боль.
Два чувства боролись в ней: желание, чтобы роды поскорее начались, и боязнь, почти ужас перед физическими муками, которые ей предстояло пережить.
Немного успокоившись, она снова вышла на веранду, села у перил. Несмотря на усталость, чувствовала, что не уснет в эту ночь. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как надвинулась гроза.
Черная туча, как чудовищно огромная птица, распростерлась над городом. Крылья ее размахнулись на север и юг, придавив землю громадами высоких мрачно-синих облаков; косматые вершины их часто озарялись серебряным блеском молний; на западе туча сливалась с таким же угрюмо-черным сосновым бором, и когда голубое дрожащее пламя зажигало ее снизу, на светлом пологе надвигающегося ливня вырисовывалась плоская зубчатая стена вековых сосен и даже видны были их прямые, как корабельные мачты, могучие стволы.
Гром ворчал все слышнее, гроза с каждой минутой приближалась. Духота сгустилась, запахло смоченной дождем дорожной пылью, и тишина в промежутках между отдаленными раскатами грома становилась все напряженнее, а тьма, окутывавшая окрестность, после каждой вспышки молнии все гуще.
Теплая капля упала на руку Кето, за ней другая — на шею, и вдруг ослепительно белая молния мгновенно залила землю. На какую-то долю секунды стали видны не только деревья, ближние дома и столбы с телеграфной проволокой, но даже мелкие кустики лебеды по обочинам улицы, отдельные булыжники на шоссе, каждый лист на кустах сирени в палисаднике. Кето затаила дыхание, ожидая удара, но гром сдержанно прокатился очень высоко над головой. К ней подбежала Стася.
— Пани Катерина, не надо тут стоять. Идите в комнаты. Видите, какая гроза великая заходит…
Кето широко открытым ртом вдыхала пахнущий озоном грозовой воздух.
— Ничего, Стася, я постою. Принеси мне шаль, — попросила она.
Стася принесла шаль, закутала хозяйку, шепча при каждой молний:
— Ой пани, как вы не боитесь?
Вдруг острый нестерпимый свет ослепил Кето; ей показалось, что ее опахнуло зноем, и она невольно зажмурилась.