Для человека, лишь шапочно знакомого с состоянием русской артиллерии второй половины девятнадцатого века, искренняя радость инженера может показаться странной. Я отметил удивление на лицах у большинства присутствующих ближайших соратников. Еще бы, традиционно сильная отрасль русской военной промышленности и сейчас, в не лучшие для империи годы, занимала ведущие мировые позиции. Обухов более чем успешно конкурировал с тем же Круппом и был оценен им по достоинству. Немецкий промышленник настойчиво приглашал Павла Матвеевича к себе в не лучшие для русского инженера годы. Но, несмотря на серьезные успехи русских изобретателей, достижения нашей промышленности были более чем скромными. Мало разработать, нужно еще воплотить в металле, причем желательно в как можно большем количестве экземпляров. И здесь нас ждала беда.
Новые пушки были гораздо более требовательны к уровню технической грамотности как рабочих, так и артиллеристов. А времени для обучения и тех и других, как всегда, не хватало. Пришлось отправляться на поклон к Круппу, а затем и Бисмарку, благо что у меня было что предложить обоим. Прусский канцлер и не на такое был готов пойти, чтобы заполучить Российскую империю в союзники при войне с Австрией. Он и не догадывался, что мы все равно собирались вписаться в войну и попробовать загрести чужими руками Галицию с Буковиной. Да и армии позвенеть оружием в преддверии куда более масштабной русско-турецкой войны будет не лишним.
Несмотря на потребность обеих сторон в союзе, переписка с канцлером далась мне нелегко. С непробиваемым упрямством я добивался отсрочки войны с Австрией на два года, почти требуя ничего не предпринимать в следующем 1866 году. Это удалось сделать довольно несложно. Прошедшая война Пруссии с Данией прошла не совсем так, как в нашей истории. Лишенные даже символической помощи Петербурга, датчане обратились за помощью к другим столицам, но в большинстве получили лишь заверения во всемерной поддержке. Живо откликнулись лишь в Стокгольме.
Объединенный датско-шведский флот за несколько недель уничтожил все следы немецкого присутствия на море и осуществил полную блокаду портов противника. На суше же шведские и норвежские добровольцы, укрепившись в Шлезвиге, бок о бок с давними соперниками — датчанами — стойко отражали прусские и австрийские атаки, переведя войну в позиционную фазу. После семи месяцев топтания на месте сторонами было объявлено перемирие и начались переговоры при участии Великобритании, Франции и России. По итогам войны Дания лишилась Гольштейна и Лауэнбурга, отошедших Пруссии, но сохранила за собой Шлейзвиг. Это был один из первых знаков, что факт моего появления уже начал оказывать свое влияние на историю и нужно торопиться, пока данные этого раздела, хранимые дневником, не превратились в бесполезную груду информации.