— Оно того не стоило, — передернула Николь плечами.
— Если не ради денег, милая, то хотя бы из гордости. Ты позволила ему уложить себя на лопатки.
«Я и так уже упала, Сьюз, — мысленно отозвалась Николь, — и подобная гордость мне без толку, спасибо тебе большое».
За ее спиной Алекс затеял перепалку с пилотами в другой кабинке.
— Он был зарегистрирован приборами, как гудение мишени, — твердил он. — Естественно, дистанционник выполнил перехват, ведь именно на это его и запрограммировали!
Несмотря на сквозившее в голосе огорчение, он ухитрился вложить в свои слова презрительное снисхождение взрослого, втолковывающего азбучные истины умственно отсталому ребенку.
— Мистер Кобри, — терпеливо возразил один из офицеров, — ваши кренделя по ущельям вывели вас не туда, куда следует. Цель была в двадцати кэмэ оттуда.
— Капитан, вы что, утверждаете, что это я виноват?!
— О чем они? — поинтересовалась Николь у Рамси.
— А ты не знаешь?
Николь молча покачала головой.
— О Господи, Николь, извини!
— За что?
— Этот дистанционник… — тут Рамси отказал голос.
— Он?!
— …если бы вы следовали по запланированному маршруту, — продолжал пилот.
— По прямой, горизонтально, на безопасной высоте мы бы ничего не выяснили. Дистанционник справился со сверхскоростными маневрами в бреющем полете не хуже, а то и получше, чем ваши пилоты, и доказал, что он выше всяких похвал!
— Не считая того, — не возвышая голоса заметила Николь, подойдя поближе, — что его оператор не видит разницы между мишенью и гражданским самолетом.
— Будь это так, мисс Ши, следственная группа собирала бы по всей пустыне мелкие клочья, оставшиеся от вас и от вашего самолета.
— Ах, простите! Это я лопухнулась.
— Вам нечего было делать на полигоне.
— Простите, мистер, но это именно я следовала по запланированному маршруту, согласно графику. Если у кого-то и было дело на полигоне, то у меня!
— Вам следовало слушаться КДП.
— А толку-то? Они сказали то же самое, что вы работаете в двадцати кэмэ от меня, по ту сторону этих чертовых гор.
— Господи Боже, да речь же всего-навсего о самолете!
Николь склонилась над столом, глядя на него сверху вниз, и двое других офицеров не знали, убраться ли им, пока не поздно, оттащить ее прочь или остаться и насладиться представлением. Кобри происходящее явно позабавило.
— Речь о моей жизни, приятель, — еще произнося это, Николь прониклась подозрением, что до Кобри просто-напросто не доходит смысл этого слова, ни в каком из его значений. — Не о той, которой я едва не лишилась, а о годах, потраченных на то, чтобы собрать этот «Барон» по винтику, о радости, которую он мне доставлял. Все эти моменты чрезвычайно важны, мистер, и нечего отмахиваться от меня, вальяжно помавая руками.