— Но ведь это убийство!
— Простейшее решение спорных вопросов.
— Так ты говоришь, этим всегда кончается? — Теперь ей было не до сна.
— Чаще всего.
Подтянувшись к входу в «домашнюю» Карусель, Николь толчком распахнула люк.
— Возможно, ты и прав, Кьяри…
— Не судите о том, чего не понимаете, старлей. Мы живем в безжалостнейшей из сред и потому слишком редко позволяем себе роскошь великодушия. А за ошибку, за единственный неверный шаг обычно расплачиваемся жизнью.
— Мне только об этом и твердят.
— И не без причин, Николь.
— Что-то мне расхотелось тренироваться, комиссар.
— При всем моем уважении, лейтенант, вы не имеете права отказаться. A demain[4]!
Неуклюже вскарабкавшись по лестнице из центральной шахты в кают-компанию, Николь дала волю гневу, не заметив находившуюся там Хану Мураи.
— Проклятый, невежественный, смердящий ублюдок, растуды его мать! — грохотал голос Николь в просторном тороиде.
— Прошу прощения? — приподняла Хана голову.
— Ой, Хана, извини. — Николь тотчас же устыдилась собственной несдержанности. — Я не знала, что здесь кто-то есть.
— Само собой. Я тут перекусываю. Хочешь?
— А что у тебя?
— Лососина и плавленый сыр.
— М-м… Хана, да это же все настоящее!
— Остатки личных сбережений, — тяжело вздохнула та.
— Ой, я не могу…
— А я могу, и если я хочу поделиться, то это мое личное дело.
— Ты настоящий друг.
Хана заказала через кухонную консоль чай для Николь. Напиток, как всегда, казался затхлым, зато рыба была восхитительна. Николь смаковала каждый кусочек. Только теперь она начала понимать, почему рестораны и даже закусочные базы да Винчи пользуются такой популярностью; после многих месяцев питания пастами и сублимированными, полусинтетическими «продуктами» вернувшиеся домой астронавты требуют — и заслуживают — наилучших натуральных продуктов.
— Досталось от комиссара, Николь?
— Слизняк вонючий!
— Даже так?
— Хана, он учит убивать людей.
— А может, заодно спасать собственную жизнь?
— Так ты его защищаешь?!
— Просто я не забыла слова генерала Кэнфилд за обедом. Мы еще зеленые новички, Николь; наверно, она знала, о чем толкует. А он знает, что делает.
Николь досадовала, что чай не желает стыть.
— В мои планы это не входило.
— Вот как? А зачем же ты пошла в ВВС?
— Хотела стать астронавтом. Мечтала о космических кораблях. И кратчайший путь — пойти в синие кителя. Если бы меня отчислили, я, наверно… Я бы стала летчиком-испытателем. Но Кьяри так чертовски хладнокровен, словно пытается перекроить меня на свой манер. А мне это не по нутру!
— Ты ему говорила?
— Намекала. Он намерен продолжать, и плевать ему на мои чувства.