Николь в ярости рванула зажимы шлема и стащила его с головы, спрятав лицо в ладонях. Отскочив от приборной доски, шлем скрылся где-то позади.
Николь даже не почувствовала, как рука Ханы легла ей на плечи, не заметила, как Кьяри обернулся к остальным и сказал:
— Ступайте на корму, проверьте припасы, особенно воздух и оружие. Не торопитесь. Я крикну, если вы понадобитесь.
Поняв намек с полуслова, они устранились с мостика.
Кьяри неторопливо снял собственный шлем и потянулся к Николь. От его удивительного ласкового прикосновения она отшатнулась.
— Николь, — мягко позвал он. Не дождавшись ответа, Кьяри повторил чуть напористее: — Николь!
— Слышу.
— Я рад. Рыжик, что стряслось? — Ни звука. — Николь, я хочу помочь.
Она подняла на него глаза полные слез и попыталась взять себя в руки.
— Знаю, я… — запинаясь, проговорила Николь. — Я… как-то вдруг… Мне вдруг захотелось вздохнуть полной грудью, а воздух скафандра показался непригодным. Смешно… — Она попыталась изобразить смешок, вытирая глаза. — Ни с того ни с сего обнаружить, что ты клаустрофобка. — Она порывисто, со всхлипом перевела дыхание. — Я глядела на этот корабль… инопланетный… и все разом обрушилось на меня.
— Например?
— Ну, может, все это ни к чему. Пустая трата времени и сил!
— А вот это пока неизвестно. Фыркнув, Николь отвернулась.
— Кьяри, не дави на меня! Ты же видел вспоротую обшивку. К тому же они так и не ответили ни на один наш сигнал, хотя мы передавали их с километрового расстояния, потратив всю энергию «Странника» на это. Мы перепробовали все мыслимые радиочастоты, вплоть до лазеров, прожекторов и сигнальных ракет; вдобавок при швартовке помяли обшивку. И ни звука. Повода для оптимизма не вижу.
— Все это эмоции.
— Уволь меня от своих рассуждений!
— Черта лысого. Ты хочешь поднять лапки кверху.
— Да, да! Бен, я боюсь. Я должна быть скалой, за которой могут укрыться остальные, опорой, должна быть сильной каждую дерьмовую секунду каждого дерьмового дня. И в этом качестве я жутко лажанулась. Кто позаботится обо мне, комиссар? К кому я-то могу обратиться за помощью, а?!
— К себе.
— Потрясссно! Я пыталась, приятель; никто не отозвался.
— Пытайся упорнее, приятельница. Только это отличает седоков на передних сиденьях от пассажиров задних. — Он развернул Николь к себе. Еще ни разу не видела она Кьяри таким гневным и беспощадным. — Ты командир корабля, Ши, именно потому, что глубоко в душе, там, где проходит этот дерьмовый рубеж, ты достаточно безжалостна, чтобы сделать все необходимое ради успешного завершения миссии, и достаточно сильна, чтобы жить с этим. Вести вперед не только себя, но и окружающих. Свой экипаж. Это по силам тебе, Николь.