Дозиметрические столбы были стопроцентно невосприимчивы к любому воздействию извне. Они изготавливались на неведомых заводах с запасом прочности на ядерный взрыв. Были даже такие поговорки: «Вечен, как дозиметрический столб» и: «Не врет только дозиметрический столб». Антон поинтересовался у Теллера, почему столб показывает «смертельно», когда определенно не смертельно. Тот пробормотал что-то на диалекте.
За все время трудового общения с Теллером Антону удалось лишь выяснить, что тут Южная Европа, но что до моря далеко. Не ведал Теллер и как называется ближайший крупный город. Хотя его симпатии к Антону росли по мере складывания печи. «Сколько лет ты здесь?» — поинтересовался Антон. «Цен», — Теллер для верности два раза выбросил пятерню. «И все цен лет на столбе… «мортлих»? — «Яа…» — подтвердил Теллер. Антон подумал, что если было бы действительно «мортлих» — или как там сказать на диалекте? — Теллер умер бы, по меньшей мере, хундерт раз. И окончательно успокоился насчет радиации. По всей видимости, он угодил в местечко, где законы природы ничего не значили, вернее, превращались в собственную противоположность.
В конце каждого дня работу проверял Гриша. Радио и телевизора у инвалидов не было, как, впрочем, не было и газет.
— Расскажи, воришка, что там делается? — С помощью Теллера Гриша выбирался из коляски, устраивался в виде буквы «Ф» на топчане.
— Где именно? — уточнял Антон.
— В стране и мире, — усмехался Гриша.
Антон понятия не имел. Хотя радио в школе горлопанило с утра до ночи. В последние дни оно горлопанило о мыле «Омега» — «Омега» моет чисто, «Омега» моет быстро, — об очередном переселении народов, о новой религии, когда обожествлялось оружие — от маленьких домашних божков-пистолетиков до солидных богов-громовержцев — танков и ракетоносителей. Новая религия набирала силу в Австралии и, кажется, в Африке. Радио пока лишь бесстрастно информировало о ней, однако в любой момент новая религия могла быть объявлена не имеющей места быть, а исповедующие ее — отступниками от фундаментальных ценностей бытия. Как недавно ими были объявлены поклонники отравляющих веществ и нервно-паралитических газов, уничтожившие население нескольких городов где-то в Калифорнии.
Вместо «в стране и мире» Антону послышалось «в стране и мыле».
— В мое время белые ехали в Аравию, а негры в Европу. Теперь, значит, индейцы в Китай, — задумчиво произнес Гриша. — Раньше почитали стиральные машины. «Доказательство бытия Божия в том, что грязное становится чистым». Оружие, оно, конечно, более логично.