Вероятно, черта с два нам удалось бы что-нибудь раскопать, если бы не Диана.
Та самая леди Диана, которая так много когда-то для меня значила, и о существовании которой я совершенно позабыл.
Неудачный брак, рождение ребенка и чуть ли не отшельническая жизнь в последние несколько лет. Вот и все, что успел узнать Коллайн по моей просьбе о событиях в ее жизни за то время, что мы не виделись.
Диана и сама знала не слишком много, рассказывая в основном о своих догадках, но и этого немногого хватило для того, чтобы все расставить на свои места. Неправа была Янианна, когда рассказала о том, что в гибели ее родителей замешан род Дьебюффенов, совсем неправа. А как все сходилось! Даже давний мой знакомец, стоивший мне многих проблем и неприятностей, жертва кочерги Колин Макрудер, тоже ведь был из их рода.
Слушая рассказ Дианы, я вдруг почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица: письмо, переданное мной когда-то ей самой! Ведь я вполне могу оказаться косвенным соучастником гибели родителей Янианны. Янианна вполне может узнать о нем, и неизвестно как она отреагирует.
Диана понимающе улыбнулась, положив свою руку поверх моей:
— Нет, Артуа, если ты вдруг подумал о письме, то к смерти императора Конрада и ее величества оно не имеет никакого отношения.
Диана очень изменилась со времени нашей последней встречи, изменился даже ее голос. Если раньше он был таким, что, казалось, его звуки достигают самой глубины души, то теперь он был просто голосом уставшей женщины. Впрочем, как и ее взгляд. Уже прощаясь, я спросил:
— Может быть, тебе помочь чем-нибудь? Ты же знаешь, я не смогу отказать тебе ни в чем. И совсем не потому, что ты очень мне сегодня помогла.
Но Диана только покачала головой. Все же надо будет попросить Коллайна, чтобы он узнал о ней поподробней, и я обязательно ей помогу, если, конечно, это возможно. Ведь далеко не всегда все можно поправить с помощью власти, силы или золота…
Несмотря на глубокую ночь, герцог Вандерер не спал. Он понял все разу. Да и трудно не догадаться, когда посреди ночи к тебе заявляется одетый во все черное человек, пусть и очень хорошо знакомый.
Понял настолько, что попытался извлечь из ящика стола револьвер, который я сам ему когда-то и подарил. Я не стал дожидаться, когда он извлечёт оружие на свет, ударив по ящику стола ногой, задвигая его обратно. Вандерер не смог удержать вскрика боли, прижав к себе больную руку здоровой. Ничего, потерпишь, осталось недолго.
Ты был моей самой главной проблемой все эти годы, человек, от которого я получил столько хорошего. У нас были совместные дела, интересы, у нас вообще было много общего.