Происходящее казалось ему дурным сном. Куртка дочери, пропавшей пять лет назад, не может взять и появиться в одну далеко не прекрасную ночь на вершине Холма — да еще на кресте.
Меррик, держа в руках стаканчик с кофе, опустился на сиденье напротив.
— Вы как?
— До меня еще не дошло, — признался Майк. — Кто нашел куртку?
— Деб. Около девяти одна из ее холодильных установок скисла. Когда явился мастер из сервисного центра и заменил двигатель, время уже близилось к полуночи. Она пошла к своему грузовичку, увидела, что на снегу кто-то лежит, и подошла. Она решила, что человеку плохо, поэтому вернулась на Холм, села в свой грузовичок и набрала 9-1-1.
— Кто это был?
На лице у Меррика появилось странное выражение, и Майк напрягся.
— Джоуна часто гуляет по вечерам, — пустился в объяснения Меррик. — Днем он почти не выходит из дома. Как вам известно, некоторые из тех, кто узнает его, бросают в него камни или толкают — несколько месяцев назад кто-то едва не сбил его прямо на дороге. Я уверен, вы читали об этом в газетах. Вот почему он предпочитает гулять поздно вечером, закутавшись до неузнаваемости.
— И приходит туда, где похитил мою дочь, — с трудом выговорил Майк.
— У меня нет свидетеля, который бы видел, как Джоуна подбрасывает куртку и крест на вершину холма. Мы собираемся…
— Где он сейчас?
Меррик опустил стаканчик с кофе на стол, сцепил руки и подался вперед.
— Послушайте меня.
— Лучше не говорите ничего.
— Джоуна позвонил по номеру 9-1-1 за пять минут до Деб. Полиция уже ехала сюда.
— Меррик, у вас было пять лет — целых пять проклятых лет, чтобы выдвинуть против него обвинения, а теперь у вас появился и свидетель, который может подтвердить, что видел его с курткой моей дочери. Какого черта вы ждете? Чтобы Джоуна позвонил вам в дверь и сказал: «Привет, это сделал я»?
— Я понимаю, что вы расстроены.
Меррик говорил тем самым безразличным тоном, к которому прибегал всегда, особенно поначалу, когда делал вид, будто знает, что это такое — иметь детей, растить их и чувствовать, как разрывается сердце всякий раз, когда они выходят за дверь. Меррик никогда не был женат и жил один в кооперативном доме под названием «Высотка».
Приятное местечко, но ничего выдающегося.
— Вы знаете, что он звонил мне?
— Кто, Джоуна? Когда?
— Прямо перед вами, — сказал Майк и повторил слова Джоуны.
— Вы ведь не перезванивали ему, а?
— Разумеется, нет. Мне известны права Джоуны. И мы медь не хотим их нарушать, верно?
Лицо Меррика осталось невозмутимым. Можно кричать, визжать, рвать на себе волосы, посвящать его в интимные подробности своей личной жизни, можно сломаться и расплакаться на глазах у этого парня — а он и дальше будет смотреть на вас невыразительным взглядом, как будто вы спросили, нравятся ли ему бутерброды с колбасой.