Блэксорн посмотрел на нее, на Фудзико, потом снова на нее:
- Вы хотите сказать, что я самурай? Что господин Торанага сделал меня самураем?
- Я не знаю, Анджин-сан. Но никогда не было хатамото, который не был бы самураем, - Марико повернулась и спросила Оми. Тот нетерпеливо покачал головой и что-то ответил. - Оми-сан такого не знает. Конечно, носить мечи особая привилегия хатамото во всех случаях, даже в присутствии господина Торанага. Это его долг. Только хатамото имеет право требовать немедленной аудиенции с господином...
Блэксорн взял короткий меч и заткнул его за пояс, потом другой, длинный боевой меч, точно такой же, как у Оми. Вооружившись, он почувствовал себя лучше.
- Аригато годзиемасита, Фудзико-сан, - сказал он спокойно.
Та опустила глаза и тихонько ответила. Марико перевела:
- Фудзико-сан говорит: - Если разрешите, господин, поскольку вы должны быстро и хорошо выучить наш язык, она почтительно хочет указать, что "домо" более чем достаточно для мужчины. "Аригато", с добавлением или без добавления "годзиемасита" - излишняя вежливость, это выражение, которое употребляют только женщины.
- Хай. Домо. Вакаримас, Фудзико-сан, - Блэксорн впервые внимательно посмотрел на нее, как бы заново узнавая. Он увидел пот на лбу и блеск на руках. Узкие глаза, квадратное лицо и зубы, как у хорька. - Пожалуйста, скажите моей наложнице, что в данном случае я не считаю "аригато годзиемасита" ненужной вежливостью по отношению к ней.
Ябу еще раз взглянул на мечи. Блэксорн сидел перед ним на почетном месте, скрестив ноги на подушке, с одной стороны от него сидела Марико, сзади него стоял Игураши. Они находились в главной комнате крепости.
Оми кончил рассказывать.
Ябу пожал плечами:
- Ты вел себя неправильно, племянник. Это обязанность наложницы защищать Анджин-сана и его имущество. Конечно, он теперь имеет право носить мечи. Да, ты неправильно провел это дело. Я ясно дал понять, что Анджин-сан здесь мой почетный гость. Извинись перед ним.
Оми немедленно опустился перед Блэксорном на колени и поклонился:
- Извините меня за ошибку, Анджин-сан. - Он слышал, что у чужеземцев принято извиняться. Он поклонился еще раз и спокойно вернулся назад на свое место. Но внутри себя он не был спокоен. Теперь он был полностью поглощен идеей: убить Ябу.
Он решил сделать неслыханную вещь: убить своего сюзерена и главу своего клана. Но не потому, что он был вынужден публично извиниться перед чужеземцем. В этом Ябу был прав. Оми знал, что он был без необходимости ретив, хотя Ябу по глупости предложил ему отобрать пистолеты сразу же в этот вечер. Он знал, что ими можно было пожертвовать и оставить пока в доме, чтобы затем украсть или позднее как-нибудь испортить.