Ябу улыбнулся, припомнив тот день и вечер, который за ним последовал:
- Да, согласен. Он не христианин, Марико-сан.
- Но извините, я не понимаю, господин. Что за история со священником?
Ябу рассказал ей, что случилось в первый день между священником и Блэксорном.
- Он оскорбил крест? - спросила она, явно пораженная.
- И бросил его обломки в пыль, - добавил Игураши. - Это все блеф. Если эта история с деревней так опозорила его, как он может оставаться здесь после того, как его обесчестил Оми, помочившись на него?
- Что? Извините меня, господин, - сказала Марико, - но я снова ничего не понимаю.
Ябу сказал Оми:
- Расскажи, что произошло. Оми так и сделал. Она была в шоке от этой истории, но ничем не показала этого.
- После этого Анджин-сан был полностью усмирен, Марико-сан, - закончил Оми, - без оружия он всегда смирный.
Ябу отпил саке: - Скажите ему следующее, Марико-сан: само убийство - не в обычае чужеземцев. Это против его христианского Бога. Так как же он может покончить с собой?
Марико перевела. Ябу внимательно следил за тем, что отвечал Блэксорн.
- Анджин-сан с великим смирением извиняется, но он говорит, обычай или нет, но этот позор слишком велик, чтобы его вынести. Он говорит, что... что он в Японии, он хатамото и имеет право жить согласно нашим законам, - ее руки дрожали. - Вот что он сказал, Ябу-сан. Он имеет право жить по нашим законам.
- Чужеземцы не имеют прав.
Она ответила:
- Господин Торанага назначил его хатамото. Это дает ему право, да?
Бриз тронул седзи, они зашуршали.
- Как он может совершить самоубийство? А? Спросите его.
Блэксорн вынул короткий, острый, как игла, меч и аккуратно установил его на татами, направив на себя.
Игураши сказал спокойно: - Это блеф! Кто слышал, чтобы варвар поступил, как цивилизованный человек?
Ябу нахмурился, от возбуждения у него замедлился ритм сердцебиений: Он смелый человек, Игураши-сан. В этом нет сомнения. И странный. Но это? Ябу хотел посмотреть на сам акт, стать свидетелем проявления характера чужеземца, посмотреть, как он пойдет на смерть, пережить с ним экстаз ухода. Усилием воли он остановил нахлынувшее чувство собственного удовольствия. - А вы что посоветуете, Оми-сан? - спросил он хрипло.
- Вы сказали в деревне, господин: "Если Анджин-сан не научится удовлетворительно". Я советую вам сделать небольшую уступку. Сказать ему, что все, чему он научится в течение пяти месяцев, будет удовлетворительно, но он должен в свою очередь поклясться своим Богом, что никогда не расскажет об этом в деревне.
- Но он не христианин. Как эта клятва может связать его каким-то обязательством?