Игорь глянул на Ваню удивленно. В голове промелькнула мысль.
– А в фотоаппарате пленка есть?
– Да, есть!
– Так неси сюда! Меня сфотографируй, да и всех нас!
– Да, каша-то горячая, – проговорил, поднимаясь из-за стола Ваня.
Вернулся он с фотоаппаратом. Сфотографировал Игоря. Потом, по просьбе гостя, сфотографировал Игоря за столом со своей мамой, потом мама сфотографировала Ваню с Игорем, и уж под конец Игорь сам сфотографировал Ваню с мамой, только перед этим взял Ваня в руки фотоаппарат и что-то подвигал на объективе.
– Во, так будет лучше, – проговорил он, возвращая камеру в руки Игоря.
– Я к девяти вечера вернусь, – Ваня поднялся на ноги и, кивнув, покинул кухню.
Александра Мариновна заварила чаю.
– Я сегодня такая ленивая! – сказала, улыбаясь. – Могла бы уже два часа на базаре торговать, да как утром лампочки увидела! Руками всплеснула! Поблагодарить хотела, а Ваня сказал, что вы поздно ночью пришли, так уж не будили вас, пока не проснетесь… А сейчас мне уже пора. Вы дверь захлопните, когда по делам пойдете!
Она допила чай и, не убирая с лица благодарной улыбки, вышла в коридор, стала на базар собираться. Игорь тоже вышел, увидел четыре увесистые сумки с трехлитровыми бутылками вина.
– Это что, вы одна столько понесете? – удивился.
– А что, я столько уже не первый год ношу, – она пожала плечами, безразлично посмотрев на свою поклажу.
– Купите тележку или коляску какую-нибудь, – посоветовал Игорь. – Удобнее будет!
– Ой, нет, – отмахнулась мама Вани. – Подумают еще, что мы спекулянты! Что легко живем! Так тяжелее, но зато и деньги честнее заработаны.
Логика рассуждения мамы Вани показалась Игорю странной, но одновременно понятной, словно часть Игоря соглашалась с доводами женщины, а другая часть находила их чуть ли не смехотворными, но одновременно с этим смеяться над этими доводами отказывалась.
Игорь на пробу приподнял две сумки и почувствовал себя слабаком – настолько тяжелыми они ему показались. Как же она собиралась нести четыре? По две в каждую руку? Игорь посмотрел на ее руки. Они, скорее, казались пухлыми, чем мускулистыми. Да, сама она была с виду крепкой, но ее внешняя «крепкость» скорее подчеркивала основательность и тяжеловесность фигуры.
– Я вам помогу, – кивнул Игорь на сумки. – Как вы можете такие тяжести носить?!
Пять минут спустя они вышли на улицу. Александра Мариновна несла свои две сумки легко и плавно. Игорь, чувствуя свою неприспособленность к физическим нагрузкам, едва поспевал за ней следом, неся такие же две сумки, в каждой из которых по три трехлитровых банки вина, и кулек с лекарствами для Вали. Уже болели запястья и плечи. Он с завистью смотрел в спину маме Вани. Несколько встречных прохожих поздоровались с ней уважительно и покосились несколько удивленными взглядами в его сторону, и оттого еще дискомфортнее почувствовал себя Игорь, словно был он собачкой этой крупной сильной женщины, пуделем или таксой, обреченным ходить за ней следом повсюду, помахивая маленьким хвостиком. Ему хотелось остановиться и перевести дух, но она «плыла» не останавливаясь. Игорь не смел просить ее о передышке. Это бы означало признать себя побежденным, капитулировать перед женщиной. А тут еще он заметил, что навстречу ему с красными флажками в руках идут два десятка малышей с воспитательницей. Воспитательница молодая, красивая правильной учительской красотой. Открытое личико, горящий взгляд, аккуратненький маленький носик. Сиреневый сарафан, завязанный пояском из такой же сарафанной материи, подчеркивал ее талию.