– Что, правда, другой мир?
– Ну ты даешь!
– А поближе никак было? – беззлобно усмехнулся Баал.
Не объяснять же, что когда на счету каждая секунда, задумываться о выборе места некогда.
– В этом мире время идет по-другому, – бросила я Канну на ходу, – четыре минуты здесь равняются одной на Уровнях.
– Понял, – он был краток и лаконичен. Потом задумчиво хмыкнул, – а это удобно. Вот где надо планировать операции, чтобы время зря не тратить.
На этот раз хмыкнула я: тоже мне – практик.
– А почему дома все такие?..
Чья-то подошва наступила на замерзшую лужу – и лед громко хрустнул ломаясь. Зашуршала под ногами увядшая покрытая инеем трава.
– Какие, Дэйн?
Эльконто, озираясь по сторонам, подыскивал нужные слова. Свет от фонарей пробегался по стволу и прикладу его винтовки, закинутой на плечо.
– Ну… одинаковые. Повыше или пониже, но как коробки.
– Пятиэтажки и девятиэтажки – они стандартные. В свое время правительству было удобно строить именно такие.
– И балконы маленькие.
Я покачала головой и ничего не ответила. Добро пожаловать в Россию.
До сквера осталось метров пятьдесят.
Ночь выстудила воздух. Укрывшись за кустами, голыми, но довольно плотными, мы перевели дыхание. Я беспрестанно корила себя за недальновидность – за прыжок туда, куда не следовало.
Убедившись, что опасности вокруг нет, отряд позволил себе на минуту расслабиться. Опустив оружие, они с любопытством разглядывали окрестности: дорожки, тускло освещенные фонарями, деревянные лавочки, урны и дорогу в отдалении. Из автомобиля, что припарковался у обочины, несмотря на поздний час, доносилась громкая музыка.
– Здесь все как-то иначе, – отметил Чейзер, глядя на огни супермаркета, который мы недавно покинули. – Вроде, люди, дома, а атмосфера иная, понять не могу.
– А бабы ничего!
Неужто Эльконто уже успел заприметить кого-то по вкусу? И когда только успел?
– Ловелас ты!
– Ты чего ругаешься на непонятном языке? – обиделся тот.
– Я не ругаюсь, а констатирую факт, что ты большой любитель женщин.
– Не я большой любитель женщин, а у меня большой любитель женщин.
Рядом прыснули.
– Опять двадцать пять, – вздохнула я и сокрушенно добавила: – Дрейк меня теперь на тряпки порвет.
Пять пар внимательных глаз уставились на меня.
– Почему? – спросил Канн, доставая из кармана мятую пачку сигарет.
– Не надо было сюда прыгать, но времени выбирать не было.
– Да какая разница куда, лишь бы от гранаты, – проницательные глаза Халка Конрада приклеились к моему лицу. – Я знаю, из-за чего ты волнуешься….
Мое сердце забилось предательски быстро, как в детстве, когда мама выясняла, кто именно украл конфеты, и призывала к ответу. Пусть мысли Халка будут совсем не о том! Иначе, как выкручиваться? Но мне не повезло.