На краю утеса без драмы не обошлось.
Баал никогда еще не видел Бернарду в таком состоянии. Он крепко держал ее и тогда, когда она изо всех сил пыталась вырваться, и даже тогда, когда кричала им всем «Ненавижу! Отпусти! Оставьте меня…»
Игла вошла под кожу быстро, крики стихли, тело обмякло; успели до «прыжка». Затем, уже в машине, доктор наскоро произвел осмотр и неудовлетворенно покачал головой.
– Что-то ввело ее в состояние сильного стресса. Ей бы отдохнуть пару дней под наблюдением.
Канн протестующе поджал губы.
– Нам завтра возвращаться на «F», ждать больше нельзя, мы почти загнали их в угол. Если сейчас затормозим, Андэр перегруппируется и выкинет очередной фортель, который будет нам стоить всех затраченных усилий, у него еще очень много людей – куда больше, чем хотелось бы.
Чейзер хмуро воззрился на угрюмое лицо молчаливого Баала.
– Не пора ли нам о чем-то узнать, друг?
– Если бы это была моя тайна, – рыкнул тот в ответ и отвернулся.
– Твоя или нет, а теперь мы все, так или иначе, в этом замешаны.
Три пары глаз выжидающе буравили замкнувшегося в себе коллегу.
– Рассказывай, Баал.
– Черт бы вас подрал… – Регносцирос нервно прошелся пятерней по намокшим волосам и коротко взглянул на Бернарду, чье обмякшее тело спрессовали с двух сторон крупные мужчины; в черных глазах мелькнуло раскаяние. – Поехали назад, там расскажу.
В тот вечер они долго сидели в баре, потягивая алкоголь.
Хозяин забегаловки Билли то и дело бросал любопытные взгляды на группу из девятерых рослых мужчин, одетых в камуфляж. Другие клиенты покидали заведение, едва завидев пугающий контингент в дальнем углу, но он не остался внакладе: эти девятеро за час сделали ему дневную выручку, не говоря уже о том, что являлись постоянными клиентами (такое Билли ценил превыше всего). Залетные клиенты приходили и уходили, а эти возвращались всегда и никогда не ломали дубовые столы или стулья. Грех жаловаться на таких спокойных ребят.
Окликнув официантку, чтобы та отнесла новую порцию заказанной выпивки, Билли принялся помогать бармену сортировать чистые стаканы.
– А ведь ты и правда изменился, мы все это заметили. – Канн смотрел на Баала исподлобья.
– Я бы не изменился, если бы не Бернарда.
К этому моменту все уже порядком набрались, однако не настолько, чтобы завтра не быть способными продолжить боевые действия на «F».
– Да-да, раньше ты рычал по поводу и без, а сейчас вменяемым стал.
– Я любил Ирэну еще тогда, когда вы в других мирах торчали! – разозлился Регносцирос и хлопнул дном пустой стеклянной стопки по столу. Его тут же приобнял за плечо Хантер.