– Точно, ты все тот же наш старина, Баал.
– И еще я был зол на нее как черт, а теперь нет. Теперь мне все равно.
Сидевший до того с непривычно грустным лицом Эльконто перестал прислушиваться к разговору Баала и Канна, влил в горло очередную порцию виски и повернулся к Декстеру; с некоторых пор Дэйн предпочитал жаловаться именно ему.
– Поверить не могу! Дрейк, машина чертова, и тот нашел себе женщину. А я что, лысый что ли?
– Не такая уж он и машина, значит, – покачал головой киллер, к этому моменту успевший убедиться, что судьба иногда сама вносит изменения в тщательно спланированную жизнь, и ничего с этим не поделать. – Только не хотел бы я быть сейчас на его месте.
– А Бернарда, значит, того стоит, – подрывник отряда задумчиво бултыхал в стакане кубики льда, оставшиеся после выпитого бренди. – Всегда думал, что она сложнее, чем кажется на первый взгляд…
– Дэлл, а ты разве не замечал, как изменился за последние месяцы Дрейк? – посмеиваясь, спросил Халк.
– Ну, ты-то все замечал, чертов сенсор.
– Я, да. Он ведь оттаял. Мы уже черт знает сколько по ушам не получали.
– Не за что было.
– Он всегда находил за что. Ради профилактики.
– Твоя правда, – кивнул Чейзер. – Дрейк очеловечился, когда она появилась. Хотя, кто бы думал, что из-за женщины…
– Красивой женщины, между прочим! – пробасил Эльконто, навалившись грудью на стол. – А я ей вазу подарил на Новый Год, как еще при яйцах за это остался…
– Нужны ему твои яйца. Дрейк по мелочам не разменивается.
– Да я тебе сейчас!
Дэйн попытался схватить Лагерфельда за грудки, но не дотянулся, раскатив стаканы по столу, после чего был втянут на место Хантером.
– Все это, конечно, неожиданно, – Дэлл пригладил светлые волосы, посмотрел на пустой стакан и сделал знак бармену о добавке. Затем взглянул на друзей, – но лучше о таком знать, чем не знать.
– Жаль только, что помочь мы им не можем, – Халк выудил из нагрудного кармана футляр с сигарами, размял одну в пальцах и неторопливо ее прикурил, распустив по залу белесые кольца ароматного дыма. – Если бы у них получилось, этот мир зажил бы спокойнее. Что нам делать, Лагерфельд?
Доктор задумчиво посмотрел на остальных золотисто-карими глазами.
– Я не психоаналитик, но я бы посоветовал ничего не упоминать о наших знаниях при Бернарде. Не нужно жалости или утешений, ведите себя точно так же, как и до этого…
Пока он говорил, все диалоги стихли: каждый прислушивался к советам Стивена. Тот, ничуть не удивленный тишиной (даже в пьяном виде эти мужики знали, в какой момент слухом выцепить главное), продолжил: