Еще света… еще больше энергии, усилить поток, скрутить структуру, уплотнить сияние…
17 секунд.
Утекающие секунды больше не пугали. Все будут спасены. Не замечая того, что собственное тело с каждой секундой слабеет, я продолжала излучать сияние – все голоса и звуки отдалились, по шее потекли струйки пота. Теперь щит мерцал вокруг отряда красивым золотым светом, поглотив синеву, льющуюся от столбов. Осталось немного… осталось чуть-чуть…. Хорошо, если бы я была между ними, но я была слишком неопытной, чтобы работать под влиянием чужих фонов, тем более таких сильных, как теперь.
9 секунд.
Структура почти завершена. Теперь она совершенна и закрывает отряд, словно шар со всех сторон, включая ноги. Такая продержится не менее двадцати минут, пропустит внутрь воздух, но не пропустит ничто иное, потому что так решила я и тот, кто внутри меня.
Ноги дрожали так, словно я не ела несколько суток. Тело шаталось. Шар был завершен.
6 секунд.
Они смотрели на меня в ожидании чего-то. Я стояла не двигаясь: энергия полностью иссякла, такой пустой я еще не была никогда – высушенная оболочка, пересохший источник, потухшая искра. Обидно, что меня немного не хватило… На себя. На мгновенье стало горько и пусто внутри.
5 секунд.
Лицо Баала вдруг перекосилось, и он кинулся на щит, пытаясь его пробить с внутренней стороны – сияние поглотило его крики. Я мягко улыбнулась: нет, друг, себя я спасти уже не смогу. Пришлось выбирать между собой и вами. Дрейк, наверное, смог бы сделать что-то другое, а я нет. А тебе не выбраться изнутри… И тебе тоже, Канн…
4 секунды.
Они, осознав, что сейчас произойдет, все пытались и пытались, били выстроенную мной субстанцию с обратной стороны теперь уже все вместе. Нет, вам суждено выжить. Мне, как не жаль, наверное, нет.
3 секунды.
В их лица было слишком тяжело смотреть, поэтому я отвернулась. Перед глазами возникло лицо Дрейка – и сердце кольнула тоска. Ты прости меня, ладно? Надеюсь, я была хорошей ученицей. И я люблю тебя, никогда не грусти без меня. Обещай, что никогда не будешь грустить.
2 секунды.
Они кидались на щит грудью, царапали, пытались порвать… По щекам Дэйна, который бил по нему кулаками, текли слезы. Чужая боль ранила сильнее собственной: не так страшно уходить, как плакать по кому-то тем, кто останется.
И, мам… ты прости, что я не успела вернуться домой. Я очень хотела. Я больше всех тебя люблю.
1 секунда.
Как сильно трясутся руки, как страшно. Жаль, что я много чего не успела…
Взрыв.
Дрейк закричал.
Он почувствовал то, что случилось, быстрее, чем понял, что произошло. Стоя посреди кабинета, он содрогнулся от боли в сердце, будто кто-то всадил в его центр стальной прут. И только потом, тяжело дыша, осознал.