– Игнатий Максимильянович! Вот уж кого не ожидал увидеть! – воскликнул боярин и бросился навстречу мастеру Гримгору.
– Это почему же? – поинтересовался колдун, но Морозов уже не слушал его:
– Да чего вы стоите как истуканы? Ружья опустите! И я-то сам хорош, – восклицал он, а после начал вполголоса приговаривать: – Не серчай, ветер северный! Уйми свою прыть. Не супостат к нам пожаловал, а друг старинный.
Метель жалобно взвыла и унеслась прочь. Снег прекратился, и через минуту уже стремительно таял. Мгла рассеялась и пропустила лучи заходящего солнца.
– Неужели ты при границе служишь? – расспрашивал знакомого мастер Гримгор. – С твоими-то талантами в Москве или Петрограде делами заправлять следует.
– По чистой случайности здесь, – отвечал боярин. – Племяшку навещал, он тут под Полоцком служит. А потом дай, думаю, стариной тряхну. Времена-то нынче неспокойные.
Колдуны обнялись как старые друзья. Потом Морозов свистнул, и из кустов появился еще один солдат. Этот вел под уздцы стройных гнедых лошадок и вороного с богатым седлом.
– А санки твои расписные самоходные где? – не без ехидства спросил мастер Гримгор.
– Охо-хо! И не напоминай! – разразился причитаниями Михаил Всеволодович. – Томятся дорогие мои в сарае, в опилках до первого снега. Они же у меня старинные! Сто лет назад самого Кутузова Михаила Илларионовича на них катал. А чего стоит ублажить да увещевать их, чтобы летом не буянили, да зимы дожидались! Все от того, что вихри зимние использовать в мирное время запретили!
Так за разговорами и рассказами путешественники продвигались на восток. Наступила ночь, и солдаты зажгли факела. Вскоре Николас заснул на мягком сене.
Уже глубокой ночью процессия въехала в небольшой приграничный острог. Николас в полудреме видел высокий частокол и башенки с часовыми. Путешественников проводили в высокую избу с печкой и крашеными резными наличниками. Оливию папа уложил на печь. Николас лег на лавку рядом и забылся в тепле.
А боярин Морозов выпроводил солдат, поставил на стол бутыль мутного самогона и банку соленых груздей.
– По случаю столь неожиданной встречи мы просто обязаны! – решительно заявил Михаил Всеволодович.
– Я чисто символически, – отозвался мастер Гримгор. – Не владею трансмутацией спирта в магическую силу!
Колдуны рассмеялись, и Морозов крикнул в окошко, велев напоследок:
– Самовар раскочегарьте! Выпьем чайку с дороги.
Этой ночью предстоял долгий разговор, и начался он с воспоминаний. Николас спал и не слышал историю о том, как после поражения Австрии в войне с Наполеоном мастер Гримгор бежал на Русь. Тогда-то он и познакомился с боярином Морозовым. Вместе они служили у генерала Милорадовича и сражались в войне восемьсот двенадцатого года.