– Пол...
– Лоуэлл, выполняйте. С этими проклятыми законами я разберусь позже. Нельзя допустить, чтобы наши сотрудники постоянно думали об утечке информации, а сейчас мне некогда искать источник этой утечки.
Недовольный Лоуэлл ушел.
Худ, пытаясь собраться с мыслями, перевел взгляд на Энн. Он только сейчас заметил шарф, которым она небрежно связала волосы. Как хорошо было бы медленно потянуть за концы красно-черного шарфа и утонуть в ее длинных каштановых волосах, подумал Худ и тут же возненавидел себя за эту мысль. Он заторопился перейти к делу:
– Энн, я.., э-э.., у меня к вам другое поручение. Вы слышали о том, что над Северной Кореей сбит наш «мираж»?
Энн кивнула. Ее взгляд моментально потускнел. Неужели она прочитала его мимолетные мысли? Худ постоянно удивлялся женской проницательности.
– Белый дом намерен выступить с заявлением, в котором будет сказано, что неоправданно агрессивная реакция северокорейских летчиков на появление в их воздушном пространстве самолета-разведчика вынуждает нас перевести войска, находящиеся в этом регионе, в состояние повышенной боеготовности DEFCON-3. – Худ бросил взгляд на настенные часы. – Это было пятьдесят две минуты назад. Пхеньян ответит аналогичным заявлением, возможно, даже переиграет нас. Полагаю – точнее, надеюсь, – что президент не станет принимать никаких мер, пока мы не узнаем, что же случилось в Сеуле. Если президент сделает еще один шаг к войне, то в такой ситуации никто не сможет поручиться, каким будет ответ Северной Кореи. Когда придет Боб, нам нужно будет поговорить с Эрни Колоном и представить президенту последние данные о соотношении вооруженных сил противоборствующих сторон на полуострове. От вас, Энн, мне нужно, чтобы вы по возможности смягчили слова из Белого дома.
– Оставить путь к отступлению?
– Вот именно. Лоренс не станет извиняться за появление самолета-разведчика в воздушном пространстве КНДР, но если мы будем говорить только в жестком тоне, то в конце концов нам придется и действовать жестко. Давайте не забудем выразить в заявлении наши сожаления, не будем слишком громко хлопать дверью. Вы знаете, что нужно сказать: как всякое суверенное государство, КНДР имеет право защищать свою территорию, и мы сожалеем, что обстоятельства вынудили нас принять чрезвычайные меры.
– Мне придется согласовать наши предложения с Лоуэллом...
– Вот и хорошо. Только что я почти выгнал его.
– Он это заслужил. Такой зануда.
– Он – юрист, – возразил Худ. – Мы платим ему за то, чтобы он выполнял роль адвоката дьявола.
Энн захлопнула блокнот, помолчала, потом спросила: