– Между прочим, они их нашли, – словно про себя заметил Линколн, присоединяясь к коллегам.
Наливая себе кофе, Худ размышлял над политикой КНДР, которая неизменно сводилась к принципу. «Сначала стреляй, потом разбирайся». Последний раз он был в этом кабинете, когда, русские сбили литовский самолет-шпион, и президент решил не слишком давить на правительство России. Худ на всю жизнь запомнил, как тогда Линколн встал и спросил:
– Как вы думаете, что сказали бы руководители других стран, если бы мы сбили иностранный самолет? – И сам же ответил:
– Нас бы публично распяли!
Линколн был прав. Почему-то при оценке действий США неизменно использовались иные критерии.
Худ занял место на северо-западной стороне стола, самое далекое от кресла президента. Ему нравилось наблюдать, как другие с наслаждением играют властью, а для этой цели лучшего места было не найти. Лиз Гордон, ведущий психолог Оперативного центра, учила его, как понимать язык жестов. Сложенные на столе руки означают добровольное подчинение, прямая поза – самоуверенность, если же человек подался вперед, как бы умоляя:
«Посмотрите на меня!», значит, он неуверен в себе, тогда как склоненная на плечо голова означает снисходительно-покровительственное отношение.
– Представьте, что во время спора противник подставляет вам подбородок, – говорила Лиз. – Он провоцирует вас на удар, потому что уверен, что вы не ударите.
Не успел Худ опуститься в кресло, как хлопнула дверь и послышался громкий голос президента Соединенных Штатов Америки. Два года назад, во время предвыборной кампании, один обозреватель заметил, что Лоренс перетягивает колеблющихся на свою сторону только благодаря своему голосу, который, казалось, рождался где-то очень глубоко и, достигая уст, набирал мощь, приобретал олимпийское величие. Благодаря своему голосу и немалому росту – шесть футов четыре дюйма – Лоренс смотрелся как достойный кандидат в президенты, хотя до сих пор расходовал этот капитал главным образом на оправдания после двух довольно крупных внешнеполитических ошибок. Первая заключалась в поставках продовольствия и оружия бутанским повстанцам, выступившим против деспотического режима в своей стране; неудавшаяся революция закончилась тысячами арестов и казней и невиданным усилением диктаторского режима. Вторая ошибка была связана с пограничным спором между Россией и Литвой. Американцы предпочли дипломатию в лайковых перчатках, в результате чего Москва не только отхватила часть литовской земли, но и разместила на территории Литвы свои войска, что привело к массовому бегству из оккупированных районов к Каунасу, голодным бунтам и сотням смертей.