Фархаду казалось, что он очень долго спал, наблюдая все события через призму сна, но наконец очнулся и именно теперь и начнется правильная, настоящая жизнь. Надо только не поддаваться больше гипнозу, вводящему тебя в транс.
Вглядываясь в лица матери, отца и сестер, Фархад, с одной стороны, сожалел о предстоящей разлуке, а с другой – горел нетерпением испытать себя обновленного на прочность.
Растрепанная и запыхавшаяся Лала ворвалась в палату к отцу. Тот лежал на кровати с недовольным скукоженным лицом, напоминающим печеный картофель. Его покрытые крупной сеткой морщин руки нервно теребили край серой непростиранной простыни с больничным клеймом на уголке.
– Явилась – не запылилась! – констатировал он удовлетворенно. – Отец тут загибается, а ей хоть бы хны.
– Я приехала сразу, как только узнала, папа. Как ты?
– Идиотский вопрос, девочка! Впрочем, чего еще от тебя можно ожидать? Врачи – безмозглые, медсестры – тупые, санитарки сварливые, а соседи по палате – полное жлобье! Будто ты не знаешь, как все происходит в муниципальных учреждениях!
– Пап, я загляну на минутку к врачу и сразу вернусь.
– Ты спрашиваешь разрешения или думаешь, что я со сломанной ногой отсюда сбегу, пока тебя тут не будет? – желчно спросил отец.
– Я скоро. Все будет хорошо. – Лала выдохнула и напомнила себе, что на больных злиться нельзя.
Она пошла по коридору, медленно читая таблички в поисках ординаторской. Врач оказался на месте.
– Ну, здравствуйте-здравствуйте! – произнес он. – Папаша у вас боевой, девушка. Весь персонал мне напугал.
– Извините. У него такой характер.
– Да, люди разные бывают, но доложу я вам: это один из труднейших пациентов. Короче так: если у вас есть финансовая возможность, будьте добры, оплатите ему отдельную палату и наймите сиделку. У меня медсестры в 307-ю палату зайти боятся, и пациенты жалуются. А куда я их дену? Свободных коек у нас нет. Папашу вашего в коридор я тоже не положу: он все отделение на уши поставит.
– Конечно, Владимир Григорьевич. Я хоть сейчас. Все сделаю. Деньги не проблема. Что с ним?
– Инфаркт, да еще перелом шейки бедра. Анатолию Николаевичу повезло, что это случилось с ним в поликлинике и ему быстро оказали первую помощь. Иначе было бы дело плохо.
– Да-да…
– У него какие-нибудь хронические заболевания есть?
– Истерическая психопатия. Началось после смерти мамы. Давно уже.
– Понятно. Надо давать успокоительное. Вы его приструните слегка.
– Что вы! У меня не выйдет. Я для него не авторитет совершенно. Скорее, мальчик для битья.
– Печально.
– Живете, я так понимаю, не вместе?